Эрин Келли - Каменная пациентка [litres]

Формально мое состояние не описывается как «быстро сменяющиеся циклы», но настроение способно перевернуться в мгновение ока. Я находилась на самой макушке американских горок, на вершине смертельного спуска, и теперь мое сердце стучало все быстрее. Плохой признак. У меня есть привычка отодвигаться от слов, которые я не хочу слышать. И я осознала, что прижимаюсь спиной к стулу и отползаю на нем, царапая пол.

– Что значит – «по-настоящему глупое»? – Все возможные глупости проплыли перед моим мысленным взором. Подростковая беременность, наркотики, мелкое воровство в магазинах? Мне-то казалось, мама была таким прилежным, таким правильным подростком, вся в учебе и книгах. И не получалось представить ее делающей что-то вроде того дерьма, которое я на нее примерила. Однако я поверила Джессу. Зачем ему выдумывать? Кроме того, достаточно было взглянуть на него.

Предчувствие звенело в моей голове, как удары молота по наковальне. Мама, которая всегда ставила откровенность превыше всего, солгала мне! Ну или, вернее, скрыла что-то от меня. Она сделала нечто, о чем не хотела, чтобы я знала, и краеугольный камень моей жизни норовил рассыпаться в прах. С помощью семейной терапии мы пытались понять, что возникло раньше – моя болезнь или такое же патологическое желание матери создать для меня идеальный защищенный мир. Наши проблемы большинство детей перерастает в подростковом возрасте, но это наш путь, наша особенность, наше развитие. Моя стабильность неразрывно связана с матерью; когда она волнуется, я разваливаюсь на куски. Я положила ладонь на предплечье, как иногда делаю, чтобы успокоиться, – скользнув пальцами по штрихам на сгибе локтя, по рельефным белым шрамам, похожим на давние следы кошачьих когтей, и по бледно-лиловому крестообразному рубцу, который исчезал слишком медленно. Это не было уловкой, но сработало, как она. Джесс, казалось, мгновенно протрезвел. Чтобы он не таращился на мои руки, я раскатала рукава свитера ниже запястий. Его глаза бегали туда-сюда в микродвижениях, как будто он читал что-то на тонкой шерсти, натянутой через ладонь и удерживаемой кончиками моих пальцев.

– Это не имеет значения. Ты не заслуживаешь этого, ты ни при чем. Это между мной и Марианной, я не знаю, о чем думал, придя сюда. – Он встал и окинул недоумевающим взглядом мою маленькую квартиру, словно сам не понимал, как оказался здесь. – Я даже не могу сообразить. Господи, как моя жизнь к этому пришла? – Когда Джесс начал плакать, я поняла, что ожидала его слез. Я распознаю срыв, когда вижу.

На кухне позади меня вспыхнул экран ожившего телефона, но я знала, как важно «слушать всем телом», по выражению доктора Адиль, когда кто-то пытается выговориться и сбросить груз с души. Если вы отвлечетесь в неподходящий момент, то глазом не успеете моргнуть, как доверие исчезнет. Я не могла рисковать прервать его. В тот момент я поняла, что только одно хуже, чем слушать о глупости, сделанной моей матерью: не выслушать Джесса Брейма, когда ему было так плохо, что он почувствовал необходимость напиться, прежде чем переступить мой порог.

Джесс вытер нос тыльной стороной рукава. Это оставило склизкий след соплей и слез на его кожанке.

– Тот большой мост над дорогой, ты когда-нибудь поднималась на него? Потому что прямо сейчас это выглядит чертовски заманчивым приглашением, скажу я тебе. – Я не понимала, являлись эти слова случайным порождением пьяного разума или же бессвязностью из-за нервного срыва. Стратегия была одинаковой для обоих случаев. Потакать Джессу, или, вернее, демонстрировать ему уважение, которое так часто оказывали мне самой, когда мои мысли разбивались одна о другую. – Они преследуют меня, мал… Хонор. Гребаные акулы.

– Акулы? – Если у него случались видения, то кто-нибудь должен был заметить это много недель назад! Но Джесс продолжил говорить, и я поняла, что это не плод его воображения.

– Я хотел купить Мэдисон правильную коляску, понимаешь? Одну из тех, с большими колесами, которая складывается и превращается в автомобильное кресло.

У меня в голове возникла картинка: мамочки с колясками и стаканчиками кофе навынос, идущие по трое в ряд по тротуару, но…

– Какое это имеет отношение к делу?

– Мэдисон должна была родить в тот же месяц, в который родился мой сын. Николас, который живет в Испании. Так что я даже рад был поднапрячься. Мне не хватало всего несколько сотен. Заем до зарплаты, и это только предполагалось, что до зарплаты, но затем пришлось оплатить школьную поездку, чтобы все вышло как следует, ну и все… ты берешь следующий, чтобы покрыть предыдущий, и не успеваешь опомниться, как три штуки превращаются в тридцать и… я не знаю, черт возьми, что дальше делать. Я продал свою машину, заложил свой велосипед. – Джесс втянул голову в плечи от стыда и словно стал меньше ростом.