Луиза Кэндлиш - Наш дом [litres]

– Их сегодня не было в школе.

– А где же они?

– У отца, насколько нам известно. Минутку, я соединю вас с директором…

Фию трясет в ознобе, сердце не попадает в ритм. Она похожа на машину, потерявшую управление.

– Миссис Лоусон? Говорит Сара Боттомли. Уверяю вас, беспокоиться не о чем. – У директора голос бодрый, авторитетный, с легкой ноткой обиды на неуместные выходки Фии. – Ваш муж попросил позволения забрать детей из школы на день, и я разрешила.

– Зачем он их забрал? – кричит Фия. – Зачем вы разрешили?

– Учеников забирают из школы по разным причинам. В данном случае вас обоих сегодня нет в Лондоне, и некому за ними прийти.

Нас обоих? Но ведь Брам должен быть дома, через две улицы от школы!

– Нет-нет, это не так. Я была в отъезде, а Брам работал из дома.

Из дома, в который продолжают вносить чужие вещи.

– Может, вы перепутали даты? – предполагает миссис Боттомли. – Я разговаривала с вашим мужем, и у меня создалось впечатление, что вы знали…

– Ничего я не знала! Ничего!

Голос срывается на жалкий вой. Люси отбирает у нее трубку, и только сейчас Фия понимает, что теряет контроль над собой.

– Алло? Я – подруга миссис Лоусон. Да, конечно, мы попробуем найти отца мальчиков. Я уверена, это просто недоразумение, и дети в целости и сохранности. Миссис Лоусон сейчас в шоковом состоянии… Да, обязательно позвоним, как только все выяснится.

Фия тянется за телефоном, но Люси отводит руку.

– Может, лучше я позвоню вашему мужу? – мягко предлагает она.

– Нет! Это вас не касается! – рявкает Фия. – Вас тут вообще не должно быть! Отдайте телефон и убирайтесь из моего дома!

– Вам надо присесть и сделать глубокий вдох. – Люси пододвигает ей стул с видом терпеливой медсестры. – Я приготовлю чай.

– Не хочу я никакого чая!

Фия снова пытается дозвониться до Брама – абонент недоступен – и наконец обессиленно кладет телефон. Происходит что-то ужасное, она сердцем чувствует… Неразбериха с домом, наглая мошенница Люси – все это лишь начало. Что-то случилось с Брамом и мальчиками… Что-то ужасное…

Кошмар наяву становится таким чудовищным, что даже не поддается описанию.

Как же надоел этот номер! И отель! И город – из того, что он мельком видел и слышал. С востока мерзко загудел самолет – даже уши заложило. Сейчас посыплется битое стекло. А вдруг ему станет легче? Может, ощущение непоправимого ужаса хоть немного уменьшится, если земля содрогнется в буквальном смысле – например, рухнет самолет.

Уже не первый раз сегодня ему приходит в голову подобное. Когда самолет шел на посадку, он вдруг почувствовал совершенное безразличие: пусть заклинит шасси, пусть железное брюхо разорвется об асфальт и вывалит его из раны. Он вовсе не против умереть вот так. Более того, он всей душой надеялся… Отвратительно, учитывая готовность прихватить с собой две сотни пассажиров.

Разумеется, посадка была мягкой, и лишь его тело сжалось в агонии, он единственный молил богов дать судьбе обратный ход – но такого не бывает.

Мог бы и сам догадаться, что побег – та же тюрьма, только название другое.

Это был странный период – целый месяц подвешенности в воздухе. Точнее, пять недель: конец июля и весь август. Если бы мне сейчас дали шанс, я бы переживала его снова и снова, тот мягкий переход, постепенное разрушение семьи, а тогда время тянулось бесконечно.

Нет, я не имею в виду практическую сторону вопроса. Хотя я работала в центре Лондона, до дома сорок пять минут (а когда и в два раза дольше), да и школьные каникулы добавляли сложностей, все было организовано как надо. Мама помогала, да и с соседями договаривались – по очереди сидели с детьми.

Я имею в виду – эмоционально. Для меня важно расстаться спокойно, поберечь психику и сохранить здравый смысл.

Брам жил у своей матери в Пендже, ожидая моего следующего хода. Перед детьми я старалась маскировать его отсутствие под разными предлогами.

– Уехал по делам, – говорила я. – Вернется в субботу.

Субботний визит растягивался до укладывания спать, и мальчики не знали, что папа уходит на ночь. Утром я говорила, что он рано встал и уехал на работу. Впрочем, дети были слишком заняты, кидаясь друг в друга хлопьями, и не особенно интересовались тонкостями; и тем не менее в долгосрочной перспективе такой вариант не годился.

Мы отменили семейный отдых в Португалии и остались дома. Казалось, этим летом на Элдер-Райз (наш район) десантировался весь город. Отчасти благодаря объявлениям в разделе недвижимости газеты «Стандарт» парочки толпились в приемных у риелторов, выясняя, какой урон семейному бюджету нанесет дом с одной спальней, с террасой или с четырьмя спальнями, вроде тех, что на Тринити-авеню. Предложения появляются редко, говорили агенты, хотя ходят слухи, что у Ризов из 97-го дома проводили оценку.