Тесс Герритсен - Считать виновной [litres]

– Я никогда не…

– Не надо, Миранда. Я же знаю, что вы все обо мне думали. Да еще и Ричард. Я не хотела, чтобы он узнал… – Голос ее дрогнул. Она вытерла ладонью глаза.

Миранда опустила машинку на скамейку.

– Что узнал? – мягко спросила она. – Какую боль тебе причинил? Как одинока ты на самом деле?

Энни отвернулась, сдерживая слезы. Плечи ее дрогнули.

– Он сделал больно нам обеим. Всем женщинам, которые его любили.

– Да, но не так, как мне! – крикнула Энни, и эхо ее боли забилось между голыми стенами. – Пять лет жизни. Вот что я отдала ему. Когда мы встретились, мне было сорок два. Я еще могла родить ребенка. И все те немногие остававшиеся в запасе годы я ждала и надеялась. Ждала, когда же он наконец решится. Когда уйдет от Эвелины. – Она снова смахнула слезы, оставив на щеке темную полоску от размазавшейся туши. – Теперь уже поздно. У меня оставался последний шанс, и он отнял его. Украл. А потом ушел. – Энни покачала головой и рассмеялась сквозь слезы. – Сказал, что просто пожалел меня. Что я не должна тратить на него последние годы. Но знаешь, что задело больнее всего? Он сказал: «Это все были твои фантазии, Энни. Я никогда не любил тебя так, как ты думала». – Она посмотрела на Миранду глазами загнанного животного. – Пять лет, и он говорит мне такое. Только правды не сказал. Что нашел другую, помоложе. Тебя. – В ее голосе не было ни злости, ни враждебности, только усталость и обреченность. – Я не винила тебя. Ты ведь ничего не знала. Ты была очередной его жертвой. Он и тебя бросил бы, как всех остальных.

– Ты права, Энни. Мы все были его жертвами.

– Мне жаль, Миранда. Мне так жаль. – Энни опустила руку в карман жакета. – Но пострадать кому-то придется. – Она вытащила револьвер.

Дуло смотрело ей в грудь. Нужно было что-то говорить, просить, объяснять, умолять. Нужно было сделать что-то, заставить Энни опустить оружие. Но голос застрял в горле, и Миранда только смотрела беспомощно на черное отверстие, думая лишь о том, почувствует ли что-нибудь, когда пуля войдет в грудь.

– Идем.

Миранда тряхнула головой.

– Куда? Куда мы пойдем?

Энни открыла дверь и жестом предложила Миранде выйти первой.

– Вверх. На крышу.

Дома никого не было.

Чейз заглянул в окна, прошел к гаражу и обнаружил, что машины нет. Похоже, Миранда вернулась и куда-то уехала. Не зная, что делать, он стоял на дорожке, когда в доме зазвонил телефон. Чейз взлетел по ступенькам, бросился в гостиную и схватил трубку.

– Миранда там? – спросил Лорн Тиббетс.

– Нет. Я не могу ее найти.

– А Энни Беренджер?

– Ее тоже нет.

– О’кей, – сказал Лорн. – Я хочу, чтобы вы ушли оттуда. Немедленно.

Приказной тон смутил Чейза.

– Я думаю подождать Миранду.

Лорн бросил что-то в сторону, обращаясь, похоже, к Эллису, потом снова заговорил в трубку:

– Послушайте, у нас тут новая ситуация. Если появится Энни Беренджер, будьте осторожны, ладно? Держитесь естественно. Постарайтесь ее не нервировать. Просто спокойно уйдите. Эллис уже выехал.

– Что, черт возьми, происходит?

– Похоже, мы знаем, кто такая М. И это не Джил Виккери. А теперь уходите. – Тиббетс положил трубку.

И это не Джил Виккери…

Чейз подошел к письменному столу, выдвинул ящик. Револьвера не было.

Он задвинул ящик.

Где же ты, Миранда?

Ответ вдруг высветился в мозгу, словно молния на черном небе. В следующий момент Чейз уже несся к машине. Еще можно успеть. Он разминулся с Мирандой минут на пять, может быть, десять. Они не могли уехать далеко. Нужно только проехать по городу, поискать…

Если только они еще в городе.

Я не могу тебя потерять. Теперь мы можем наконец доказать твою невиновность. Теперь у нас есть шанс…

Чейз резко, так что взвизгнули покрышки, рванул с места и полетел в город.

– Ну же, ступай. Остался последний марш.

Миранда остановилась на полушаге.

– Пожалуйста, Энни, не надо…

– Шевелись.

Миранда повернулась к ней. Они уже достигли площадки третьего этажа. Еще один марш – и дверь на крышу. Когда-то ей так нравилась эта лестница с резными перилами красного дерева и прекрасной полировкой. Теперь ступеньки вели ее в смертельную ловушку. Она стиснула перила, словно неуступчивое дерево могло поделиться с ней скрытой в нем силой.

– Зачем ты это делаешь?

– Иди! Поднимайся!

– Мы же были подругами…

– До Ричарда.

– Но я же не знала! Я понятия не имела, что ты любишь его! Если бы ты мне сказала…

– Я никому не говорила. Не могла. Он так хотел, понимаешь? Держать все в секрете. Чтобы никто не догадался. Говорил, что хочет защитить меня.