Стефан Анхем - Минус восемнадцать [litres]

Тувессон вздохнула:

– Обещаю сообщить вам, как только что-нибудь узнаю.

– На самом деле ты был ему самым близким человеком, – Утес повернулся к Муландеру, который кивнул, пожав плечами. – Ты знал о его склонности?

– Конечно, я кое-что подозревал, хотя он не демонстрировал этого. Но что ему настолько плохо, что он думает об операции… – Муландер вздохнул и покачал головой. – Нет, честно говоря, я понятия об этом не имел.

Наступила тишина, и Фабиан попытался ее заполнить, пытаясь совместить образ Эльвина, повесившегося в платье, с тем коллегой, которого он знал последние два года.

– О’кей, нам всем от этого нелегко, – наконец произнесла Тувессон. – Нам бы всем не помешало взять отгулы до конца недели, но, к сожалению, не получится. Хотя преступник схвачен, следствие далеко не окончено. Так что когда сюда войдет Хёгсель, что может произойти в любую минуту, прошу вас на время отбросить все чувства и мысли о Хуго, чтобы на сто процентов сосредоточиться на предстоящей работе. Хорошо?

Фабиан кивнул и увидел, что остальные сделали то же самое. Она права. Как бы ни было тяжело, придется отложить свою печаль на потом. Утес взял шоколадный круассан, бросив взгляд на пустой стул Хуго, и послал блюдо по кругу. В этот момент открылась дверь и вошла главный прокурор города Стина Хёгсель, сразу же посмотрев на роскошное блюдо с булочками.

Наверняка Стина, как и он сам, решила держаться подальше от калорий, поскольку последние годы боролась с излишним весом. По слухам женщина похудела на сорок килограмм, и ей сделали операцию по удалению лишней кожи. Во всяком случае, она выглядела как минимум на десять лет моложе и стала одеваться совсем по-другому. Теперь она носила одежду, которая подчеркивала ее формы, а не скрывающие полноту куски ткани, что было раньше ее фирменным стилем.

– О’кей, вот как обстоят дела, – сказала она, хотя все еще передавали друг другу блюдечки и брали угощение. – Я должна возбудить уголовное дело не позднее двенадцати ноль ноль в эту пятницу. Чтобы сделать это, мне нужно достаточное количество неопровержимых доказательств. Доказательств, которых на сегодня у нас нет, и которые вам надо раздобыть в течение пятидесяти двух часов, начиная с этого момента. Если нам это не удастся, к сожалению, у нас нет никакого другого выхода, кроме как отпустить подозреваемого.

Ясно, что преступник на это и рассчитывал, подумал Фабиан. Вот почему он сидел с довольной ухмылкой и рассказывал одну басню за другой.

– Подожди немного, сейчас я не совсем понимаю, – сказал Утес, который как раз собирался откусить кусочек от своего круассана. – Я думал, что ему достаточно было поставить фальшивую подпись, чтобы попасться, и мы смогли бы схватить его. Сейчас он к тому же расправился с сотрудником банка на глазах у нескольких свидетелей.

– Это так. И если бы вы взяли его в банке, как было запланировано, а не на крыше «Оленса», все бы выглядело совсем по-другому.

Утес вздохнул и приготовился возразить.

– Утес, она права, – сказал Фабиан. – Сейчас он на голубом глазу отрицает абсолютно все, и как бы мы ни были уверены в том, что этот человек был в банке, пока что у нас нет никаких доказательств.

– Но Астрид, ты же его видела. Ты стояла именно там, когда он…

– Да, но ситуация была напряженной, – сказала Тувессон. – К тому же он выглядел совсем по-другому.

– Но ты без проблем можешь опознать…

– Эй, послушайте, – перебила Хёгсель. – Вы меня извините, но земля не перестанет вращаться в ожидании, пока вы наговоритесь. Его видело несколько членов вашей команды, но ваши показания мало что дают. Нам нужен кто-то со стороны. Человек, который не видел подозреваемого после задержания и может опознать его на очной ставке. Организуйте это, и тогда мы сможем поговорить по-настоящему.

– А если не получится? – спросила Лилья.

– Тогда мы прибегнем к техническим доказательствам: отпечатки пальцев, волоски и тому подобное. Доказательствам, которые привязывают его к одной из жертв или к их дому или лучше всего к банку.

– А если и это… – сказал Утес, но Хёгсель его сразу же оборвала.

– В худшем случае мы будем использовать улики. Но, как вы все знаете, это крайне рискованный путь, где малейший пробел может обрушить все здание. Сейчас я больше не хочу тратить ваше время, но я буду находиться здесь в здании полиции практически круглые сутки до пятницы. Понятно?

Все кивнули, после чего Хёгсель взяла свой кофе и вышла из комнаты.