Стефан Анхем - Минус восемнадцать [litres]

– Мне надо заканчивать.

– Что? Подожди. Это почему? Алло? – Но разговор уже прервался. Сделав несколько неудачных попыток перезвонить Фариду, она перелезла через забор и пошла вперед по траве. И тут слева возник яркий свет, который через несколько секунд проехал мимо нее. Машина.

Значит, она вышла на дорогу или скорее на выезд. Может быть, это трасса Е47 между Хельсингёром и Копенгагеном? Почему она не слышит шума движения? Не играет никакой роли. Она должна идти вперед как проклятая. Дуня быстро перешла дорогу по асфальту и вошла в лес по другую сторону.

Там дорога резко вела вниз, и, чтобы не поскользнуться, она стала хвататься за деревья и ветки. Чем ниже она спускалась, тем слышнее был шум машин, и вскоре она увидела машины и автопоезда, которые ехали в обоих направлениях.

И тут Дуня поняла, что Фарид прав.

Она увидела их у обочины на другой стороне в южном направлении. Желтые улыбающиеся смайлики, закрывающие их лица, и сигналящие машины, которые проезжали мимо и точно так же, как она, не понимали, в чем дело. Она насчитала четверых, один из них стоял немного поодаль и, похоже, держал что-то в одной руке перед собой. Остальные сгрудились вокруг какого-то предмета, блеснувшего в свете автомобильных фар.

Магазинная тележка.

Она ничего не поняла. Какое отношение они…

Дуня перестала удивляться, когда один из парней отошел в сторону. Но надеялась, что обозналась. Она со всех ног бросилась вниз по склону. Она не обозналась, и сейчас только одно имеет значение: успеть, пока не поздно.

Хорошо бы позвонить Магнусу, но нет времени. Ей надо как можно быстрее перебраться на другую сторону и помешать им. Она махала и жестикулировала проезжающим мимо машинам, чтобы они остановились и пропустили ее, но те только сигналили и мигали всеми фарами. Ей показалось, что какой-то БМВ даже направился на нее и заехал за сплошную линию.

Спасение явилось в виде старой ржавой «Вольво» с разбитой передней фарой и прицепом. «Вольво» снизила скорость, и Дуня решилась войти в поток автомобилей с зажженным мобильным в качестве единственной защиты. Первую полосу она прошла относительно просто. Хуже обстояло с внешним рядом, где орды мотоциклов так близко проносились мимо, что каждый раз она чувствовала порыв ветра. Одновременно за ее спиной раздался рев автопоезда, который возвышался над всеми в своем ряду. В конце концов, она больше не могла ждать и была вынуждена броситься вперед, заметив чуточку больший просвет между двухколесным транспортом.

Дуня смогла выдохнуть на разделительной полосе только для того, чтобы понять, что все напрасно. Что время упущено, и ее, Магнуса и Фарида обвели вокруг пальца. Они опоздали, и она могла только наблюдать за тем, как тележка с бездомным, которого она узнала по развалюхе на улице Стенгаде, движется вперед в потоке машин.

И руки, и ноги у него были связаны, чтобы он не смог выбраться из тележки, а его широко открытые полные ужаса глаза не могли оторваться от сигналящего автофургона, который летел прямо на него. Несмотря на то что фургон притормозил, он врезался тележке в бок. От удара тележка выкатилась, как шар в керлинге, во внешний ряд, где в нее въехал кроссовер и опрокинул ее. А через какое-то мгновенье тележку раздавил автопоезд. Все произошло в течение нескольких секунд.

Дуня попыталась сделать вдох, но легкие словно не хотели наполняться воздухом. Словно шок парализовал весь ее организм. Шум на трассе как будто стал тише. Она слышала только смех и крики ура с другой стороны дороги.

Теодор не решался поверить в то, что это правда. Что это не только желанный сон, который он видит внутренним зрением в формате 3D со звуком, запахом, вкусом и всем вытекающим. А вдруг он на самом деле просто лежит и спит? В таком случае он ни за что не хочет просыпаться, поскольку это… Да, это настоящее чудо вплоть до мельчайших деталей. Впервые ему показалось, что все силы во вселенной взаимодействуют друг с другом ради него.

Он сильно ущипнул себя за щеку, но ничего не произошло. Он действительно лежал голым в кровати.

Кровати Александры.

И рядом с ним действительно лежала и спала она.

Предыдущим вечером он расстался со всякой надеждой на нее и на то, что они когда-нибудь снова увидятся.

На всё.

Он слишком много выпил и перешел на воду, когда уже было поздно. Все кружилось быстрее и быстрее, и он понятия не имел, сколько просидел, засунув пальцы в рот, в этом отвратительном туалете.