Стефан Анхем - Минус восемнадцать [litres]

Она еще раз пригрозила ему донести на него руководству его компании, но на этот раз Фарид видел ее насквозь. Он пожелал ей успеха и сказал, что если и дальше будет работать в бункере, рано или поздно все равно умрет от скуки.

В конце концов, у нее не осталось другого выбора. Хотя она сама не была уверена в том, что у нее будет работа после того, как все уляжется, она обещала ему место программиста. Следующий вопрос – как и где. Сейчас только одно имеет значение: он должен выяснить проклятые координаты, чтобы они смогли схватить злоумышленников.

К сожалению, триангуляция далеко не точная наука, и поэтому два последних часа они практически без всякого плана кружили в районе к югу от Хельсингёра. И на этот раз они, похоже, не попали в нужное место.

– Здесь только хутор. Уединенный заброшенный хутор. – Дуня посмотрела в боковое окно на два сарая, пока Магнус объезжал покрытый гравием участок. Здесь нет ни машины, ни мопеда, и все окна погашены. – Здесь ничего нет.

– Вы как следует огляделись?

– Это старый крестьянский хутор посреди ничего. Какое они могут иметь к нему отношение?

– Не знаю. Я просто смотрю на экран и не виноват, что система не дает более точных координат. Но уверяю тебя: если бы я ее разрабатывал, она бы…

– Да-да-да, ты самый лучший программист в мире, мы это уже слышали. Но в любом случае их здесь нет. Поворачивай обратно на большую дорогу.

Магнус кивнул и опять поехал по узкой аллее. Он не сказал почти ни слова с самого Копенгагена. С его губ не слетел ни один протест, что на него совсем не похоже. Он даже снова не предлагал вместе поужинать после того, как им пришлось бросить свои пиццы. Может быть, он…

– Подожди, остановись!

– В чем дело? – Дуня посмотрела на Магнуса. – Может быть, все же надо было повернуть направо, как я говорила?

– Нет, налево.

– Что значит налево? Мы и так свернули налево. Ты хочешь сказать на большую дорогу?

– Нет, теперь прямо. И налево. Делай, как я говорю.

Она кивнула Магнусу, который остановился посреди аллеи.

– Подожди немного. Я не знаю, что ты видишь на своем экране, но здесь есть только пастбище для коров, или это…

– Эй, что вы ждете? Поезжайте! – закричал Фарид в телефон, и Дуне пришлось признаться самой себе, что ей нравится его напор.

– О’кей, спокойно, мы едем, – сказала она и жестами велела Магнусу сворачивать на пастбище.

– Как ты себе это представляешь? – спросил Магнус. – Здесь даже нет никакой дороги.

– Алло…

– Я знаю, но плюнь на это и поезжай.

Магнус покачал головой и поехал по траве.

– Давай вперед и прибавь немного скорости. Речь максимум идет о нескольких сотнях метров.

– Мне это не нравится. Совсем не нравится, – сказал Магнус, ведя машину по лугу.

– Для твоего сведения: здесь ничего нет, – сказала Дуня, когда они проезжали мимо лежащей на боку ванны.

– Как бы трудно ни было, поезжайте только вперед!

Они резко остановились, поскольку машина застряла в канаве.

– Смотри, что произошло. Что я говорил. – Магнус развел руками.

– Попытайся вытащить машину, а я пойду дальше. – Дуня вышла из машины, перепрыгнула через канаву, и быстро скрылась в темноте.

Трава доставала ей до пояса, и брюки уже были мокрыми от влаги. Она не знала, что ее ждет, но Фарид с его энергией был так убедителен, что она продолжала идти вперед, хотя не видела и не слышала никаких признаков того, что движется в нужном направлении.

Перед ней вдруг возник забор. Дуня так сильно ударилась об него, что почувствовала привкус крови. В отчаянии она закричала и хотела было повернуть обратно к Магнусу, но тут в заднем кармане завибрировал мобильный.

– Почему ты остановилась?

Она еще не успела поднести телефон к уху, как он начал разговор. Как он узнал? Он ее тоже выследил?

– Эй, ты что, остановилась пописать или…

– Нет, но я наткнулась на гребаный забор! Только не говори мне идти дальше, здесь ничего нет! – Она услышала свой истеричный тон и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы совсем или хоть немного успокоиться. Нет ничего хуже женщин-истеричек. Разве что мужчины-истерики.

– Но тебе именно туда. Продолжай.

– О’кей, перелезаю через забор, – сказала Дуня, пытаясь контролировать себя. – Но если окажется, что и на этот раз ты ошибся или внезапно скажешь, что я должна бежать обратно или налево или почему бы не направо, давно не ходила направо, я лично позабочусь о том, чтобы ты остался в этом чертовом бункере до конца жизни.