Олег Рой - Дважды два выстрела

Арина разглядывала находки почти с восторгом. Она ведь уже решила, что искать что-то на захламленном пустыре бесполезно, чуть не отдала команду сворачиваться. Ну надо же — все-таки повезло!

Из «макаровских» пуль одна и впрямь была ясно сегодняшней — яркая, чистая, свеженькая. Вторая лежала наверняка дольше, потеряв блеск, потускнев, поблекнув. Пуля от «беретты» поблескивала поближе к дому.

— В точном соответствии с законами баллистики, — пояснил Лерыч.

— Изымаем. Все три, — вздохнула Арина. — А это точно та, которую мы в квартире не нашли?

Зверев только хмыкнул и пальцем у виска покрутил.

— Может, тогда еще поискать? — предложил, сверкая от сыщицкого азарта глазами, Клюшкин. — Может, тут и вправду залежи? Мало ли кто развлекается.

— Но тогда соседи хоть что-то хоть когда-нибудь слышали бы, разве не так? А никто ни про какую стрельбу — ни полсловечка. Кроме ночи смерти Шубина, — Арина старательно избегала любой предварительной квалификации: мало ли что Плюшкин сказал, черт его, в самом деле, знает, что тут, убийство, самоубийство или вовсе несчастный случай. — Да и про тогда все, кто хоть что-то слышал: соседка эта, из второго подъезда мужик, у которого балкон рядом, мамаша молодая из квартиры наискось над Шубиным — все говорят, что слышали «ба-бах» примерно в полночь. А медики утверждают, что смерть наступила часа в четыре утра.

— А если кто-то… — с еще большим азартом продолжал Клюшкин. — Ну вот я только что кино смотрел, там покойника в холодильник сунули, и медики ошиблись на несколько часов.

— Тело не перемещали, — устало возразила Арина. — К тому же в шубинский холодильник даже поросенка не очень-то засунешь, тем более взрослого мужика. А самое главное, — она укоризненно посмотрела на кинолюбителя, — в таком случае медики ошиблись бы в другую сторону. Ясно? Ну то есть тело остыло бы сильнее, чем оно остыло.

— А если, — не унимался «кинолюбитель», — его наоборот, согрели? Ну чтоб медленнее остывал?

— Угу, — буркнула Арина. — Грелками обложили. А потом эти самые грелки благополучно самоликвидировались. Потому что убирать их было некому — следов постороннего присутствия в квартире нет. И, кстати, заключение о времени смерти медики делают на основании не только температуры тела, а еще массы показателей. В комплексе. И на четырех утра — ну плюс-минус час — настаивают вполне категорически.

Зря она сорвалась на этого… любителя кино. На самом деле он просто под руку попался: злилась она на себя. Еще по Питеру она помнила это ощущение: собираешь факты, собираешь, а дело не складывается. Даже кажется, что каждый новый факт отодвигает от разгадки. Потом-то все наверняка сложится, но пока что — полный туман. А тут еще этот Клюшкин. Зачем Молодцов со Стрелецким прихватили с собой этого юнца, Арина особо не интересовалась — у оперов свои резоны. А тот, похоже, впервые попав в расследование более серьезное, чем кража соседской простыни, прямо-таки излучал энтузиазм. На фоне его азартно горящих глаз она чувствовала себя чуть ли не патриархом следствия. Точнее сказать, старой перечницей. Причем довольно тупой перечницей. И потому раздраженной.

Но не сдавать же назад — так и вовсе лицо потеряешь. И она прицепилась к очевидному, буркнув кипящему жаждой деятельности Клюшкину:

— За интеллектуальную подмогу спасибо, конечно, но как насчет понятых? Мне самой…

Договорить она не успела.

— Мы уже туточки! — раздался за спиной знакомый голос шубинской соседки-собачницы. — А это Динара, уборщица наша.

Господи, у нее хоть регистрация-то в порядке, охнула мысленно Арина, взглянув на худенькую черноглазую Динару, которая робко улыбалась и непрерывно кивала.

Но Молодцов уже переписывал паспортные данные, так что с регистрацией у Динары все было, видимо, в порядке. Эх, подумала Арина, вот если бы и со всем остальным было так же легко.

Факты, говорите, превыше всего, сердилась Арина, торопливо шагая к «милицейскому» тиру. От шубинского дома идти было далековато, но она решила пройтись — успокоиться и подумать. Обнаружение «макаровской» пули подтверждало, в общем, рассказ соседки о выстреле в полночь. Но ясности это не прибавляло. Собрав только что разобранные часы, вспомнилась ей старая шутка, вы непременно обнаружите на столе несколько «лишних» деталей — причем часы еще и ходить будут. Вот и с Шубиным та же история: часы идут, а рядом, однако ж, «лишние» факты разлеглись во всей своей красе. И куда их приткнуть?.