Минка Кент - Девушки из хижины [litres]

– Нет.

– Как только дам отбой, вышлю на этот номер один снимок. Как тебе такая мысль? А потом привезу с собой целую кучу альбомов.

– Большое спасибо, буду очень рада. – Киваю головой, хотя она меня не видит.

– Ну и ладно, хорошо, я даже выразить не могу, как счастлива, что ты жива и здорова. До смерти хочется тебя увидеть. Скоро встретимся.

Трина заканчивает разговор, а через тридцать секунд приходит сообщение с фотографией.

Это она.

Женщина с золотистыми волосами.

Такой была моя мама.

– Похищение первой степени, – говорит Брант, выключая телефон. – А перед ним убийство.

– Обвинения Дэвису? – спрашиваю, забираясь в постель.

Прошло почти две недели с того вечера, когда мы нашли свою дочь, хотя все настолько живо в памяти, словно это случилось вчера. Иногда, закрывая глаза, я слышу вой сирен, вижу красно-синие сполохи на стене трейлера. Образ заспанного, растерянного личика нашей дочери навсегда отпечатался в моей памяти, в этом я уверена.

В первый вечер, когда мы вернулись домой, оставив Иви в больнице, Брант ходил по комнатам, срывал снимки с Дэвисом, напоминавшие ему о детстве, заставлявшие думать о брате.

Когда он запихивал коробку с фотографиями в рамках в мусорный бак, я спросила, не хочет ли он поговорить на эту тему. Муж уперся кулаками в бока, в последний раз посмотрел на весь хлам и захлопнул крышку.

– Я в порядке, – ответил он. – Мы вернули Ханну. Все остальное не имеет значения.

Вот так ко мне вернулся мой милый, добродушный, неунывающий супруг.

Кутаясь в одеяло, я двигаюсь поближе к середине постели.

– Да, – продолжает Брант. – Мэй говорит, что Дэвис все спланировал. Когда Мэгги требовались лекарства для Иви, он давал ей просроченные витамины, зная, что от них девочке станет хуже и нужно будет обращаться к врачам. Очевидно, у Мэгги на крайний случай имелся спутниковый телефон. В тот вечер, когда они уходили, она звонила Дэвису, и он встретил их в лесу. Убил Мэгги. Забрал Иви.

– Но как он узнал, что Иви наша дочь? – спрашиваю я. – И когда?

– Недавно. Быть может, меньше года назад. Он говорит, что Мэгги много чего ему рассказывала, и он начал делать выводы. Она ему доверяла. Дэвис, похоже, работал с ее мужем на заводе до того, как тот погиб.

– Что он планировал делать с Иви?

Брант пожимает плечами:

– По-моему, он собирался как можно дольше вымогать у нас деньги.

У Дэвиса никогда не существовало долговременных планов. Он не привык задумываться о будущем. Сомневаюсь, что он продумывал свои дальнейшие действия. Этот идиот решил, что сможет доить нас вечно.

– По крайней мере, он не обижал ее, – говорю я.

– У него множество недостатков, но не думаю, что он способен причинить зло невинному ребенку, тем более собственной племяннице.

Решаю не говорить Бранту, что не согласна с ним. Если его брат оказался способным на вымогательство и ради наживы втайне от нас держал Иви взаперти, то он способен на что угодно. Сейчас мне хочется сосредоточиться на позитиве, на том, как двигаться вперед, все исправить и снова стать полноценной семьей.

– На выходные приедут мама с папой. Им не терпится увидеть ее, – говорю я. – И еще Рен.

Теперь Рен тоже член нашей семьи. Вчера вечером я целый час разговаривала с матерью по телефону и сказала, что она просто влюбится в Рен. Рассказала про ее стойкость и бесстрашие, про то, что я горжусь ее умом и сообразительностью, благодаря которым девочки сумели преодолеть все испытания.

– Ты говоришь так, словно она твоя родная дочь, – сказала мать в конце разговора.

Прошедшую ночь я почти не спала, лежала и пробовала представить, как сложится наше будущее, но у всех сценариев имелась одна общая деталь: всюду присутствовала Рен.

На протяжении девяти лет Рен любила Иви, заботилась о ней, оберегала. Самое меньшее, что я могу для нее сделать, – сообщить, что Иви навсегда останется ее сестрой и что мы будем рады, если она останется здесь, с нами, как часть нашей семьи.

– Мы можем удочерить ее? – спрашиваю я. – Понимаю, ей почти двадцать, но мы все равно имеем на это право, верно? Если она захочет.

Нам нужно сосредоточиться на множестве разных дел: лучше узнать Иви, облегчить ее адаптацию, достичь той точки, когда она начнет называть нас не просто по именам. Но в глубине сердца я волнуюсь за Рен и думаю, что будет с ней дальше. Как бы там ни было, я хочу, чтобы мы участвовали в этом.

Брант ложится рядом, наклоняется и целует меня.