Валерий Пушной - Ребро беса

Артем подозревал Тамару. Правда, не находил никаких причин, но ведь не могло же быть все чисто с нею. Да и Райка настойчиво подзуживала, утверждая, что Тамара устроила нападение на отца, чтобы прикарманить его денежки. Это подозрение подкрепилось неожиданным появлением невесть откуда взявшегося человека по фамилии Сынянов, о котором Артем никогда не слышал. И усомнился в родстве. Он не был наивным простаком. Может быть, не был так умен, как отец, но дураком себя не считал.

После того как утвердился в мыслях, что что-то здесь нечисто, стал присматриваться. Его раздражало, что, куда бы ни бросил взгляд, везде натыкался на Сынянова. Тот был вездесущ. Странно. Но эта странность тотчас исчезла, как только он решил, что Сынянов — любовник Тамары. И все сразу разложилось по полочкам. Хорошей штучкой оказалась жена отца. Никогда бы не подумал, если бы теперь не видел собственными глазами. Потом нарисовался Корозов. Надо же. Тамара снизошла до званого завтрака. Само собой, это вызвало новые реакции в воспаленном мозгу Артема. Думал, что даже не представлял, сколько желающих появилось на деньги отца.

И против всей этой компании — он один. Ну нет, у них этот номер не пройдет. Он станет биться насмерть. Райка мгновенно приняла его сторону. Естественно, она не хотела, чтобы Тамаре доставалась львиная доля состояния Кира, ибо тогда та становилась на голову выше Райки, с чем жена Артема смириться не могла.

Сейчас они ехали в машине, Райка — за рулем. Она обладала красотой дикой кошки. Когда-то эта красота свела Артема с ума, теперь же он чувствовал к ней равнодушие, ощущая, каким холодом несет от нее. Райка была в легком сарафане, с чуть встрепанной короткой стрижкой, на шее — золотая цепочка с подвеской и черные бусы, в ушах — серьги, на запястьях рук — браслеты, на пальцах — перстни.

В общем-то, такое обилие украшений не говорило об изысканном вкусе женщины, по всему видно, она не обладала им. Для нее приоритетом было количество украшений и их цена. Райка считала: когда вещь дорогая, тогда безвкусица уже не безвкусица, а показатель состоятельности. Для Райки это было крайне важно. Как бы там ни было, верила она, красивая внешность в обрамлении золота и драгоценных камней становилась привлекательнее и бесспорно выигрывала в конкуренции с соперницами.

Особой избирательностью в одежде она также не отличалась, хотя каждый день меняла наряды. Между тем отсутствие должного вкуса нередко приводило к плачевным результатам. Пестрота и несочетаемость вызывали усмешки.

Разговаривала Райка быстро, отрывисто, иногда чеканно, как бы сразу ставя свое мнение выше других и отвергая всякие возражения. Глаза, как у хищницы, ловили любое движение собеседника. Впрочем, в ее поведении всегда была избирательность. Райка интуитивно чувствовала, кому могла диктовать, а перед кем должна была юлить, кого могла поучать, а кому должна потворствовать и соглашаться во всем.

Природа наделила ее нужной хитростью, этого не отнимешь. Умела не только безгранично завидовать, но и выжидать, восхищаться, входить в доверие, чтобы однажды нанести решительный удар. За рулем сидела свободно, без напряжения, вела машину с чувством удовлетворенности тем, что управляет процессом и в любой момент может свернуть в любую сторону, куда ей вздумается.

Артем сидел сбоку с равнодушным видом, безразличный ко всему, что в эти минуты происходило вокруг. Не замечал улиц, залитых солнцем, машин, пешеходов, домов, деревьев и цветов. Темная однотонная рубаха на животе собралась в гармошку. Длинные рукава подвернуты выше локтей. Волосы на прямой рядок прикрывали чуть оттопыренные уши. Нос немного длинноват, но не портил общей картины малость одутловатого лица. На Кира он не был похож, и, возможно, это было одной из причин, почему отец не очень его жаловал.

Райка методично долбила мужу, словно малолетнему ребенку:

— В тихом омуте черти водятся! Имей в виду, Тамарка только с виду ангел во плоти, а на самом деле — приличная стерва. Похлеще меня. Я, по крайней мере, на своего мужика налетов не обстряпывала!

— Хорошо хоть сама признаешь, что ты дрянь порядочная, — нервно бегая взглядом, выпятил губы Артем.

Райка громко фыркнула:

— А я этого не таила никогда, в отличие от Тамарки! Да, я дрянь, и что с того? Я вся открыта, а Тамарка — сундук за семью замками. Обрати внимание, как ее братец названый по городу мотается, рыщет, как зверь голодный! Мне иногда кажется, что он из волчьей стаи прибился! А ты губы развесил, кинулся ее обхаживать! Дурак! Видишь, какого кота она себе приперла, с бандитской мордой! Чудится мне, что братом тут не пахнет. Вот какие быки ей нужны, а что ты, что от тебя проку? Нажрешься водки и носом в тарелку тычешься. Тоже мне, любовничек! Посмотри, как он козленочком возле нее прыгает. Но ей уже мало этого. К Корозову начала подгребать. Шустра, как веник, а ведь не подумаешь в первый миг, с виду-то — скромница. Ты смотри, не обмишулься здесь. Надо бы узнать, что Тамарка затевает, зачем ей понадобился Глеб? А вдруг против тебя кашу варят? Кира смахнула одним махом, а уж тебя-то — тьфу, склюет, как пустое зернышко! Не нравится мне все это.