Альбина Нури - Узел смерти

– Сдохнешь! – прошипела она, занося над ним когтистую лапу.

Дальше все происходило быстро, но каждая секунда загадочным образом растянулась и длилась, длилась, навеки отпечатываясь в памяти.

Боль от укуса полыхала ледяным огнем. Миша не знал, что так бывает: шея и ключица горели, будто к ним прижимали раскаленный металл, но одновременно с этим ему было так холодно, что зуб на зуб не попадал, он дрожал и трясся.

Сопротивляться или хотя бы отодвинуться от Мортус Улторем он не мог. А закрывать глаза, чтобы не видеть свою смерть, не хотел.

– Не дождешься, – еле слышно выговорил Миша, чувствуя, что губы не слушаются.

Илья и Томочка метнулись к нему, и он хотел сказать, чтобы они не дурили, не дергались: ему уже точно не помочь! Но тут прямо перед ним, загораживая Мишу от смертоносной Мортус Улторем, возникла Леля.

– Нет! – Она зачем-то сняла с себя свитер, оставшись в белой маечке на тонких бретельках, и в следующий момент подскочила к чудовищу и накинула свитерок ему на плечи, завязав рукава спереди узлом.

– Тася, прошу тебя! Вспомни, кто ты такая! Ты любила синий цвет! Помнишь? Синий, как этот свитер!

«Потому что васильки – синие, Тотоша!» – раздалось у Миши в голове, как будто кто-то шепнул эти слова ему на ухо, и он, как попугай, повторил:

– Потому что васильки – синие.

Странная фраза прозвучала громко, Миша и не думал, что его сведенное болью горло способно на такое.

Мортус Улторем вздрогнула и застонала. Попыталась то ли сбросить с себя свитер, то ли оттолкнуть стоящую почти вплотную Лелю, но не сделала ни того, ни другого.

– Тася, вернись к нам! Тася, пожалуйста, вспомни, кто ты! – Раз за разом, как заклинание, твердила Леля. – У нас ведь недавно почти получилось, я знаю! Попробуй снова, пожалуйста!

Руки Мортус Улторем опустились, повисли вдоль тела, и тут стало происходить нечто удивительное.

Долговязая тощая фигура осветилась ярким сапфировым сиянием. По лицу существа пробегали волны, оно плавилось, как масло на раскаленной сковороде, и сквозь уродливые черты проступал совсем иной облик.

Раскрыв от изумления рты, Миша и все остальные увидели перед собой совсем юную девушку. По плечам ее струились густые блестящие темные волосы, перехваченные синей лентой. Большие светлые глаза смотрели мечтательно и кротко – эти глаза не видели зла, даже не подозревали о его существовании.

На девушке было синее платье, ладно сидевшее на хрупкой стройной фигурке, на запястье серебрился браслет. Тася не произносила ни слова, лишь молча улыбалась. Она стояла совсем близко – и вместе с тем была недосягаема. Ведь там, где она пребывала, не было места живым.

Леля прижала ладони к лицу.

– Твой истинный облик, – сквозь слезы проговорила она.

Томочка поддерживала Илью, который, кажется, был на грани обморока.

Миша почувствовал, как сердце его заныло. Он испытывал жгучую муку, горечь и вместе с тем гнев. Какими ублюдками нужно быть, чтобы растоптать трепетную красоту, и какой же хрупкой, незащищенной бывает эта красота, лишенная шипов.

Милая девушка с ласковой улыбкой могла бы прожить долгую счастливую жизнь, но вместо этого превратилась в кровожадного монстра, погубившего десятки ни в чем не повинных людей.

– Ты знаешь, кто ты, – прошептал Миша, думая об Илье, который едва не погиб. – А теперь уходи! Оставь нас в покое и больше не возвращайся!

Синее сияние померкло так же внезапно, как и разгорелось. Прекрасная девушка пропала, вновь оставив вместо себя чудовище.

Только сейчас все было иначе. Мортус Улторем, не обращая больше внимания на людей, завывала от боли и страха. Вскинув руки к лицу и глядя на них, точно впервые видела, она выкрикивала слова на непонятном языке и волчком вертелась на месте.

Должно быть, истинный облик испугал ее, она не могла выносить самоё себя: свет чистоты, который исходил от Таси, ее красота и нежность выжигали нечто внутри Мортус Улторем, разъедая изнутри, как ржавчина.

Чудовище разразилось воплем, от которого заложило уши, под потолком словно разорвался снаряд, и комната погрузилось во мрак.

«Надеюсь, у нас все получилось!» – подумал Миша и потерял сознание.

Эпилог.

День был по-осеннему пасмурный, с тяжелым пепельно-серым небом и то и дело налетавшими порывами ветра. Дождя не обещали, но тучи бродили по небу, словно мамонты, не давая солнцу выглянуть ни на секунду.

Хороший день для похорон, подумалось Леле.

Она стояла возле больничного входа и смотрела на Томочку и Илью, которые выбирались из такси. Леля приехала слишком рано: дома не сиделось, но и эти двое тоже решили поторопиться.