Олег Рой - Охота на охотника

Чужие здесь не ходят…

Никто, кроме «своих», не мог увести из сейфа блокнот убитого стриптизера. Только свои…

Стул отлетел к стене, Арина только плечом дернула – к черту.

Кабинетную дверь, впрочем, заперла со всем мыслимым тщанием. Подумалось мельком: запираем конюшню, когда рысака уже свели.

Пройти надо было всего четыре еще двери. Нужная, к счастью, была не только не заперта, а вообще слегка приоткрыта – ни допроса, ни каких-либо иных следственных действий за ней не происходило. Равно как и не следственных, вроде страстных объятий с младшим Пахомовым.

Арина прикрыла глаза, прикусила губу – и шагнула внутрь.

Хозяйка кабинета двинула было губы, складывая их в улыбку, и – застыла, прерванная холодным:

– Эльвира, верни вещдок!

– Ты чего, Вершина, белены объелась?

– Возможно, – довольно сухо согласилась Арина, чувствуя, что сейчас, сию минуту, главное оружие – демонстративное спокойствие. Кто равнодушнее, тот и победил. – Я только предупредить хотела. Я сейчас вызову Артема, чтобы снял пальцы… – она не могла удержаться от небольшой паузы, – с моего кабинета. Ну и все остальное: потожир и все прочие… характерные следы. Особенно с сейфа. Не так много времени прошло, они еще почти свежие. Запах-то уже улетучился, а вот пальчики наверняка сохранились. Или ты в перчатках была? Что-то не верится.

– Я… – Эльвира стиснула зубы так, что они скрипнули.

Арина явственно услышала этот звук – а всю жизнь думала, что «скрипеть зубами» – чистый домысел, для вящей художественности. Но, похоже, такое и в жизни бывает. Эльвира Глушко вовсе не выглядела сейчас первой красавицей следственного комитета. Да и вообще красавицей. Выглядела она сейчас довольно… тускло. Как будто по ней ластиком прошлись – если такое вообще возможно для живого человека.

Это наверняка не имело никакого отношения к делу, но Арина вдруг вспомнила, как Эльвира – с нежной змеиной улыбкой сияя неотразимыми своими очами – прислонялась к стене между Арининым кабинетом и приемной:

– Андрюшенька, будь хорошим мальчиком, водички мне в чайник налей!

Остановленный на полдороге Карасик – бог весть, куда он шел, да вряд ли он сам сейчас о том мог бы вспомнить – заалел тогда как маков цвет, робко взял протянутый ему чайник и медленно, как будто каждый шаг давался с трудом, двинулся в сторону торчащих в конце коридора стоек с водяными баллонами.

Господи, охнула тогда Арина. Мысленно, конечно, но впечатление было все же не из слабых. Эльвира что, с Витькой поссорилась? Или так, тренируется? Зачем этой акуле Карасик? Его ж ей на один зуб не хватит – ам, и нет Карасика.

Сейчас от «акулы» не осталось и следа. Изжелта-серое лицо, едва шевелящиеся безжизненные губы:

– Только Пахомову не говори, а?

Ах ты ж, черт!

– Которому? – усмехнулась Арина.

Эльвира с младшим Пахомовым – сыном ППШ Витькой – женаты не были, но это, кажется, единственное, чем они не были. Железобетонная пара, как пошучивали иногда. Редко, впрочем. Над столь устоявшимися парами и шутить-то неинтересно.

– Издеваешься? – Эльвира вдруг немного ожила. – Ну да, оно того стоит. Господи! Я так радовалась, что это дело тебе расписали. Лучше бы Карасику, но и так ничего. Представляешь, что могло быть, если бы Борьке? Или даже мне? Меня бы там наверняка узнали!

– Но… зачем?

Уточнить Арина не успела. Эльвира, как ни странно, поняла смысл неопределенного «зачем» мгновенно:

– Зачем, зачем… Потому что хочется иногда себя истинной женщиной почувствовать! Тебе никогда не хотелось? А! Ты вообще сейфа от мужика, наверное, не отличаешь! А я живая баба! И мне – хочется, да.

– Но…

– Что – но? Ну да, у нас с Витькой все зашибись. Но он… Я для него типа ствола в кобуре – собственность. Вынул, пострелял, почистил, назад в кобуру сунул и забыл. И – да, ходила я в этот чертов клуб! И даже служебным удостоверением пользовалась – вблизи не показывала, но там махнуть довольно, чтоб королевскую скидку обеспечить, проблемы-то никому не нужны. А у меня не те доходы, чтоб на стрип-клубы тратиться.

– Значит, Карасику глазки строить – это ничего, это можно, а тут – не говори Пахомову?

– Ты что? – Эльвира, кажется, изумилась совершенно искренне. – Карасик – пустое место, никто его всерьез не то что не принимает, просто не может принять. А если Витька узнает, что я… в стрип-клуб… да еще и неоднократно…

– Ну да, ну да. Еще и использование служебного положения, – чуть ли не злорадно добавила Арина.