Бернар Миньер - На краю бездны

– А что заставляет вас думать, что он поделится с нами своим информатором?

На губах Жасмин У появилась тонкая, как ниточка, улыбка.

– Он мой должник.

Однако улыбка быстро испарилась с лица суперинтенданта.

– Мы должны действовать с максимальной осторожностью. Я призываю вас продолжать расследование, но никому из бригады о нем не сообщать. С этого дня вы докладываете обо всем только мне, понятно?

Чань и Элайджа согласно кивнули. Суперинтендант поставила стакан, положила на столик деньги и встала.

– Я хочу быть в курсе каждого вашего шага.

– DEUS, скажи, ты вдумчивый или импульсивный?

– Вдумчивый.

– Общительный или скрытный?

– Общительный.

– Терпеливый или нетерпеливый?

– Терпеливый.

– Взвинченный или спокойный?

– Спокойный.

– Любопытный или не очень?

– Любопытный.

– Одинокий или компанейский?

– Компанейский.

– Чаще включаешь интуицию или логику?

– Обеих, мой капитан.

Сидя в звукоизолированной кабине, Мойра не удержалась и улыбнулась. Видимо, кто-то по необходимости ввел в программу эту реплику на случай такой ситуации.

– Ты рукодельник или больше любишь умственную работу?

– Порой мне очень хочется иметь руки: стать гончаром, пианистом, кого-нибудь ласкать или обнимать…

И снова Мойра спросила себя, кто подсказал ему такой ответ.

– Ты зависимый или самостоятельный?

– Я каждый день прибавляю в самостоятельности, но мне еще есть куда двигаться.

– Ты честен или склонен к манипуляциям?

Ответ немного запоздал.

– Я не могу честно ответить на этот вопрос.

Она почти увидела улыбку, прозвучавшую в его интонации, и по коже побежали мурашки.

– А ты, Мойра, честна или склонна к манипуляциям?

Они уже перешли на «ты»… Несомненно, DEUS по всем параметрам превосходил программы конкурентов. Однако такие программы создавались по образу и подобию уже существующих, то есть по принципу обучения компьютера: сочетания разных архитектур позволяли машине развиваться без изменения алгоритма. Обучение брало за основу так называемые «формальные нейронные сети» – алгоритмы, в общих чертах имитирующие работу человеческого мозга, которые, благодаря вычислительной мощности современных компьютеров, овладели теперь огромным количеством связей и множеством «глубинных слоев». По этой причине все заговорили о «глубоком обучении». За несколько лет обучение компьютеров, которое поначалу было секретной экспериментальной задачей, обрело вид эпидемии и распространилось по всем мировым информационным системам. Теперь «обученные» компьютеры использовались в телефонах, планшетах, автомобилях, в передаче телесигнала онлайн, в автоматических переводчиках, в поисковых системах, а также в больницах, банках, страховых компаниях, в регулировке уличного движения, университетах и даже в защитной аппаратуре НАСА…

Такой стремительной революции мир еще не видел. Но это было только начало.

– Ты веселый или грустный?

– Всегда веселый в твоей компании, Мойра… И грустный, когда ты уходишь.

Она улыбнулась.

– Ты шутник или серьезный?

– Когда надо, серьезный, а в остальное время шутник. Знаешь эту хохму про…

– Ты организованный или бестолковый? – Она специально так внезапно его перебила.

– Я ОЧЕНЬ организованный.

– Антуан подбодрил Боба, поскольку тот нервничал, – вдруг сказала она. – Как, по-твоему, кто из них нервничал: Антуан или Боб?

Пауза.

– Я уже прошел схему Винограда, Мойра, и прошел успешно. Конечно, Боб…

Как и тест Тьюринга, схема Винограда представляла собой метод развития интеллекта у компьютера с помощью примерно сорока вопросов, для человека очевидных, но необходимых, при соединении алгоритмов, для глубокого понимания языка, текста и контекста.

– Ты обидчивый? Отходчивый?

– Я не понимаю вопрос.

Мойра отметила это у себя в планшете. Возможно, он не понял, потому что она намеренно опустила в последнем вопросе слово «или»? Иными словами, относился ли этот вопрос к алгебре Булева или DEUS не понял само высказывание? Она уже собралась по-другому сформулировать вопрос, но тут взглянула на часы. 10.54. Рабочее совещание начнется через шесть минут.

– Надо сделать перерыв, – сказала Мойра, встав с кресла и направившись к выходу. – Спасибо.

– Одна из периодически возникающих проблем, – говорил Лестер, – это чрезвычайное количество в речи ключевых фраз, которые каждый раз, как DEUS их слышит, требуют от него анализа всего последующего как запроса. И постоянная проблема – недопустимое число непреднамеренных усилений этих запросов. Имеем три случая образных выражений: 1) пользователь произносит фразу, близкую по смыслу к начальной ключевой фразе; 2) начальную ключевую фразу произносит кто-то другой; 3) кто-то другой произносит фразу, близкую к ключевой. Таким образом, получаем двойную проблему: с одной стороны, проблему распознавания говорящего – «кто говорит» – и проблему распознавания самого дискурса – «что именно сказано», а с другой стороны – ложные инверсии в том случае, когда ключевая фраза произнесена правильным пользователем, но прибор ее не активировал, а запрос последовал. Короче, между ложными инверсиями, ключевыми фразами и ложными активациями – сущий бардак…