Бернар Миньер - На краю бездны

Направо уходила анфилада темных комнат. Но вдали мерцал свет: кто-то смотрел телевизор. Затаив дыхание, Мойра двинулась туда, откуда лился свет.

Когда она вошла в просторную гостиную, Мин сидел к ней спиной на диване, обитом тем же красным бархатом, что и стулья в ротонде, и были видны только его черные волосы, поредевшие на макушке, и большие наушники, закрывавшие уши. Зато огромный телеэкран на стене был виден прекрасно. Он был вправлен в золоченую раму и вмонтирован в библиотеку, где стояло не меньше нескольких тысяч книг. Остальная часть гостиной выглядела соответствующе и представляла собой точную копию дворца эпохи Ренессанса. С потолка с кессонами свешивались венецианские люстры; на стенах, точно так же расписанных под мрамор, висели картины мастеров пятнадцатого и шестнадцатого веков. Мойра узнала полотна Мантеньи, Карпаччо, Боттичелли. Неужели подлинники? Она вспомнила, как Джулиус однажды сказал ей: все больше и больше шедевров западного искусства перекочевывают в Китай. Перед Мином стоял низкий стол, огромный, как бассейн, а по бокам еще два дивана, и выходило, что вместе с тем, на котором сидел Мин, они образовывали букву U.

Роскошью эта комната превосходила все, куда ей случалось здесь заходить. Мойра внимательно вгляделась в огромный экран и удивилась рекламе такого же гигантского телевизора австралийской компании, претендующей производить самые большие в мире экраны, C Seed 262. Должно быть, Мин смотрел документальный фильм. На кадрах появлялись бюсты, картины, статуи, гравюры… Она узнала «Медею» Делакруа, Ромула и Рема под волчицей, сюжет «Избиение младенцев». Потом пошли ужасные лица Аттилы, Калигулы, Тамерлана, какого-то древнего китайца, имени которого Мойра не знала, но на нем была каска с плюмажем, и смотрелся он очень свирепо. Там были Торквемада, Фернандо Кортес, маркиз де Сад и Леопольд Второй, бельгийский король-работорговец. Размер экрана делал эту мрачную галерею еще более впечатляющей. За галереей показались афиши «Носферату» Мурнау [57] Фридрих Вильгелм Мурнау (1888–1931) – немецкий кинорежиссер и продюсер, мастер немого кино, снявший много фильмов ужасов. Один из них – «Носферату. Симфония ужасов», по существу, о графе Дракуле. и фильмов Фрица Ланга [58] Фридрих Кристиан Антон Ланг (1890–1976) – немецкий и американский кинорежиссер, сценарист и продюсер. «М» – его первый звуковой фильм о маньяке-детоубийце. , а потом кадры об «Энола Гэй» [59] «Энола Гэй» – имя, которое в Америке было дано стратегическому бомбардировщику «Боинг Б29», сбросившему атомную бомбу на Хиросиму. …

Мойра кашлянула, и Мин слегка вздрогнул. Он повернулся к ней, и брови его поползли вверх. На нем были просторные черные брюки, бордовая туника, вышитая по подолу, и шелковый шейный платок. При взгляде на Мойру глаза его сузились.

– Ева, выключи телевизор, – сказал он, вставая. Потом еле заметно улыбнулся. – Не спится?

– Вам тоже.

Его улыбка стала шире.

– Я сплю не более трех часов. В мире слишком много всего, что надо сделать, увидеть, узнать и изобрести. Я оставляю сон тем, кто ничего не изобретает, не создает и не открывает… Что вам угодно?

Мойра нашла последнюю ремарку несколько надменной, но от комментариев воздержалась.

– Вы сказали мне, что я получу доступ ко всей информации, – начала она.

– Совершенно верно.

– Это не так.

– В каком смысле?

– У меня нет доступа к вашим данным.

Он бросил на нее недобрый взгляд, потом улыбка снова заиграла на его лице.

– К моим данным?

– Да, к вашим данным.

– Вы полагаете, что я хочу навредить собственному изобретению? Ведь DEUS’а создал я. – На миг он замолчал, затем бросил вызывающе: – А может быть, вы считаете меня убийцей?

– Нет, я нашла убийцу, – парировала Мойра, пристально глядя на Мина.

У того расширились зрачки, в них сверкнула искра.

– Что?

– Я знаю, кто убил тех девушек…

Он ошеломленно застыл.

– Вы в этом уверены? – Голос его был уже совсем не тот, что раньше. Он явно не верил своим ушам.

– Да… эта информация была там… в данных… вы были правы. Достаточно было… порыться как следует.

Мин буквально ввинтился взглядом в глаза Мойры, и она с удивлением прочла в его взгляде восхищение. Но и удивление, и сомнение. И недоверие. Открывая ей доступ ко всем файлам, он, конечно, надеялся, что у нее что-то получится, но в то же время по-настоящему в это не верил.

– И кто это?

– Ван Юнь.

Мин сощурил глаза, и Мойра увидела в них искорку скепсиса. Со стены на них смотрел Святой Себастьян, с мускулистым телом, пронзенным стрелами.