Бернар Миньер - На краю бездны

В свете ярких фонарей танцевали тысячи насекомых, становилось все жарче. Чань и Элайджа вылезли из машины и пошли следом за полицейским.

Их длинные черные тени тянулись по асфальту, который в свете фонарей напоминал по цвету растаявшее масло. Чэн Квай-Йе промокнул влажный лоб платком, а Чань спросил себя, зачем тот таскает этот нелепый костюм актера из второй серии.

– Привет, Элайджа, сколько лет, сколько зим! – сказал старший инспектор, пожимая им руки и с головы до ног оглядывая молодого полицейского узкими, как щелки, глазами. – Мне тут сказали, что вы кого-то разыскиваете. Кого-нибудь из бандитов?

Элайджа отрицательно мотнул головой и вытащил фото мадридца.

– Иностранец, – сказал он. – Любит шлюх. А еще больше любит проделывать с ними всякие ненормальные штуки. Похоже, он мог найти свое счастье здесь…

– А с чего вдруг вы так интересуетесь белыми? – полюбопытствовал Чэн.

Элайджа не ответил. Оба молча разглядывали друг друга.

– Ладно, парень, пошли. Если хочешь устроить внезапный рейд…

– Его подозревают в… гм… в нападении на женщин.

Ночь стояла тихая, шум доносился только с бульвара. Чэн пристально посмотрел на Элайджу, который стоял, сжав зубы, потом на Чаня с каменным лицом, и вдруг «врубился».

– О, дьявол, – выдохнул он, складывая платок. – Так вы его подозреваете в убийстве всех тех девушек?

Оба полицейских ничего не ответили, а маленький инспектор буквально танцевал на месте.

– Ох ты, дьявол… ох, дьявол… – повторял он, словно мозг у него «завис». – Ну и дела, парни… Паскудство какое!

Танец вдруг прекратился.

– Ладно, парни, проехали… Ох ты… Пошли! Пошли скорее!

Юэнь-Лон – город, лишенный изящества, плоское и пыльное сочетание бетона и неона. Ночное небо озарено мириадами светящихся вывесок, каждая из которых – свидетельство нашего мальчишества.

Близилась полночь. Казалось, даже асфальт, по которому они шагали, выдыхает горячий воздух, и тот поднимается вверх, окутывая ноги. По мере продвижения по артериям городских улиц Чань начал замечать девиц, стоявших, явно подкарауливая клиентов, а Чэн-Квай-Йе становился все задумчивее.

– Никогда не знаешь, на кого натолкнешься на улице. И люди уже начали жаловаться, что в городе слишком много девчонок сомнительного поведения. На прошлой неделе какого-то старика чуть не поколотили за то, что он принял обычных девчонок за проституток… – Чэн рассмеялся. – И все больше обращений с жалобами на мужчин, которые по той же причине пристают к женщинам на улицах.

Они миновали «Макдоналдс» на Кау-Юк-роуд и свернули на Тай-Тон-роуд, огибавшую здание «Сити-молла». Вход туда напоминал вход в казино, а большие часы над ним показывали без пяти двенадцать.

– Две недели тому назад закрыли бордель в общественном туалете торгового центра. Туда в поисках развлечений шлялись только посетители центра. Задержали пятьдесят девчонок, и среди них много малолеток. Все «работали» в кабинках сортира.

Центр города представлял собой цепочку магазинов. Ночь здесь пахла жаровнями, женскими духами, сигаретами и дезодорантами. Полицейские растворились в толпе призраков, ярко освещенных городскими огнями, и сами стали такими же безымянными тенями среди теней. Оно и к лучшему: в Юэнь-Лон триады повсюду.

– Однако то, что вы ищете, просто так на дороге не валяется. Есть, конечно, девицы, которые согласны заходить очень далеко… Но они и стоят очень дорого.

Магазинчики постепенно расступились, и они оказались в районе старых, обветшалых построек, точнее, еще более обветшалых, чем в центре. Чэн на ходу вытащил сигарету, закурил и поглядел по сторонам. На улицах вдруг стало меньше народу.

– Ребята, а ведь есть еще Вероника, – медленно сказал Чэн, переходя на другую сторону. – Если тот ваш тип знается с кем надо, он рано или поздно придет к Веронике…

– Точно, – подал вдруг голос Элайджа, резко остановившись. – Я об этом как-то не подумал, но, похоже, ты прав, это очевидно…

Чань удивленно на него взглянул. Элайджа наверняка знал, на что намекал старший инспектор. А потом он вспомнил: ведь Элайджа живет в Юэнь-Лон, и совсем недалеко отсюда. Но все равно, в Юэнь-Лон, наверное, не одна сотня проституток…

– А Вероника это кто? – спросил он Элайджу.

Старик послал ему взгляд, затуманенный то ли ночной мглой, то ли сигаретным дымом.

– «Королева шлюх», – ответил он.

Полная луна, похожая на гигантскую женскую грудь, освещала сверху двенадцатиэтажный дом, еще более жалкий и невзрачный, чем соседние. Дом стоял на краю небольшого сквера, в центре которого торчали две пропыленные акации. Городское освещение вдруг куда-то подевалось, и теперь все дома заливала молоком яркого света щедрая лунная грудь.