Монс Каллентофт - Смотри, я падаю [litres]

Эмма забирает «Твикс» после того, как Тим заплатил за шоколадные батончики. Потом они садятся у окна на высокие табуреты, рядом с пакетами обычного молока, безлактозного, сои и молока средней жирности, она открывает упаковку и протягивает один из шоколадных батончиков ему.

– Один папе, – говорит она. – Один Эмме.

На улице идет снег, темно, как бывает только в феврале, на часах четыре, и так они иногда делают, он и Эмма, останавливаются у магазинчика Seven-Eleven, делят одну упаковку «Твикса» на двоих, сидят у большой стеклянной витрины и чувствуют течение времени, когда весь мир принадлежит только им двоим и в то же время ускользает от них.

Тим надеется, что ему не придется применять силу сверх меры. Лучше было бы вообще не прибегать к насилию, но мелкие жулики, наживающиеся на лодках, редко обладают таким умом, чтобы до них сразу доходило, что игра проиграна и надо делать так, как он говорит.

Часы на приборной доске в машине показывают десять минут шестого, и снаружи бушует пекло. Он припарковался на широком тротуаре возле отеля Marítimo. По одну сторону, за пальмами, которые делят шесть рядов движения на две части, видны мачты яхт с колышущимися вымпелами. Команды торопятся загрузиться всем необходимым прежде, чем появятся владельцы яхт, чтобы отправиться в Таормину ради high life [14] Красивой жизни ( пер. с англ .). , в Ибицу ради клубов и наркотиков, или на Ривьеру, просто для разнообразия.

По другую сторону находится отель Hotel Iberostar Gold и зеркальный холл ночного клуба «Опиум». Кто-то из обслуги приклеивает пластик на афишу с именем вечернего диджея.

Три тысячи гостей принимает клуб «Опиум», а его дискотекой раньше владел Серхио Хенер, прирожденный игрок, ставший «королем развлечений», и его империя приносила ему в разгар сезона миллион евро в день. По его приказу именно в «Опиуме» подставили полицейских, которых он приглашал по воскресеньям. Серхио получил в свое распоряжение кадры, на которых полицейские пользовались бесплатно услугами проституток и употребляли кокаин, тот, что был в клубе, либо кокаин, конфискованный ими самими. Благодаря этим записям полиция вела себя так, как хотелось Серхио. Иногда находили трупы тех, кто мог быть его конкурентом. Трупы плавали лицами вниз, чтобы видны были проломленные черепа.

Тим закрывает глаза. Снова открывает.

Серхио Хенер сидит в камере предварительного заключения в Астурии, его перевели туда с острова потому, что его люди угрожали свидетелям. Хенер хотел стать «аристократом», но аристократами на этом острове могли быть только члены старых дворянских семей и династии владельцев отелей.

Красный «Форд Фиеста» останавливается у стоянки яхт, и из машины вылезает датчанин, которого ждет Тим. Его зовут Микель Андерсен, высокий и жилистый, преступник-неудачник, отсидевший только что пять лет на Оденсе за страховые мошенничества и нанесение телесных повреждений. Микель осматривается, констатирует, что за ним никто не увязался, и проходит на яхтенную стоянку. Он направляется вдоль пирса к яхте, купленной им на деньги, которые он обманом выманил у семьи немецкого зубного врача из Касселя, продав им другую яхту, существовавшую только виртуально в шикарном анонсе. Цена была низкой, но не настолько, чтобы скупердяй из Касселя заподозрил неладное, он просто купил яхту, не глядя. Тим открывает дверь машины. Достает из бардачка белый конверт, засовывает в задний карман ручку и переходит широкую дорогу вдоль гавани. Заходит на территорию стоянки. Молодая девушка в будке охраны не обращает на него ни малейшего внимания. Он прилично одет в синие брюки чинос и выглаженную белую рубашку, она наверняка думает, что он владелец одной из яхт. Он кивает шкиперам на огромной выкрашенной золотой краской яхте, перешагивает толстый шланг, чувствует запах гнили из мусорных ящиков и катера, на котором ассенизационный бак либо переполнен, либо испорчен.

Датчанин сворачивает налево, на боковой пирс, вдоль которого стоит длинный ряд парусников, и перепрыгивает на палубу двухмачтовика.

Тим смотрит на яхты. Молодая девушка драит палубу на корме, пожилой испанец сидит на парусном судне и чинит насос. Эти двое, пожалуй, могут услышать крики датчанина, но ничего не станут предпринимать. Здесь никто не звонит в полицию без надобности, а чужие проблемы никогда не станут твоими.

Тим останавливается у яхты датчанина. Раздумывает, стоит ли ему шагнуть на белую пластмассовую палубу и войти в каюту, но остается на причале и громко кричит куда-то внутрь судна: «Микель Андерсен, ты там?»