Монс Каллентофт - Смотри, я падаю [litres]

Салгадо был на празднике.

Как и Лопес Кондезан.

Если это он на фото. Это должен быть он.

Дома у Рогера Сведина. Который только что получил разрешение строить курорт. Где Хоакин Оррач замешан в выдаче разрешений, а Лопес Кондезан будет строить и станет его совладельцем.

Gran Hotel del Mar.

Где работал Гордон Шелли.

Где он получил задание соблазнить Наташу Кант.

Все воды – это все одна и та же вода.

Все страсти связаны между собой. Их можно использовать. Например, полицейских, которых фотографируют, когда они нюхают кокаин и трахают проституток на дискотеке.

Семья Кондезан.

Он вводит слова в поиск.

То, что появляется сначала, он уже знает от Симоны. Лопес Кондезан принадлежит к одной из старейших на острове семей, восходившей корнями чуть ли не к первому строителю кафедрального собора Хайме I. Сельскохозяйственные угодья семьи в Esporles были огромными.

Он находит статью семидесятых годов, в которой один из членов семьи изливал злобу по поводу неудавшейся покупки километрового участка побережья El Arenal. И статью о самом Лопесе Кондезане. О неудачном проекте, на который намекнула Симона. Дом на семьдесят квартир в Son Dameto, который у него отнял банк после полной остановки продаж квартир в 2008-м. Лопес Кондезан остался с долгами в несколько миллионов евро. Но никакой связи с Серхио Хенером. Последнее, что обнаруживает Тим, это письмо в редакцию от анонимного автора из Esporles, который жалуется, что с высокой стены вокруг усадьбы семьи на дорогу падают отвалившиеся камни. Это опасно, пишет автор, и завершает словами о том, что историческая архитектура острова не должна разрушаться, а ее надо хранить для будущих поколений.

Тим выключает компьютер.

Берет свой пакет с деньгами и покидает комнату.

Тим проходит обратно через помещение редакции. Ищет взглядом Акселя Биому, хочет попрощаться, но Акселя нет. Идет дальше к выходу и тут слышит за спиной голос Акселя.

– Подожди. У меня есть кое-что для тебя.

Он оборачивается.

Аксель смотрит так, будто ищет подтверждения, что то, что он собирается сказать, будет правильным.

– Все-таки есть еще одно, – говорит он. – Существуют заявления в полицию на Хоакина Оррача. Применение насилия по отношению к женщинам. Злоупотребление властью, унижение. Таких заявлений за последние двадцать пять лет было довольно много. Их замалчивали, расследования прекращали. Но ходят слухи, что он по-прежнему продолжает в том же духе. Что ему нравится истязать женщин.

– Откуда тебе это известно?

– Даже в этом городе еще есть порядочные люди.

Слова Соледад звучат в голове Тима: « Там был один мужчина, который хуже других».

Хоакин Оррач. Это он, этот дьявол? Которого покрывают свои.

Аксель берет Тима за руку. Оглядывается по сторонам.

– Оррачу в избирательной кампании помогал Сведин, – говорит он. – А тот, в свою очередь, помог Салгадо стать начальником Национальной полиции.

– Что-то еще? Конкретное?

– Такие люди как дым, – отвечает он.

– Они как-то связаны с Серхио Хенером?

Аксель отступает на шаг назад. Поднимает руки.

– You are on your own from here [199] Начиная с этого момента ты один в этом ( пер. с англ. ). .

Тим уходит из здания редакции газеты, огибает его, смотрит на простой белый многоквартирный дом по улице Calle, 327, куда из других районов выселяют цыган на проживание здесь, среди мусора, крыс и тараканов. Переходит дорогу и спускается к морю у клуба Assaona Beach. Его отражение в стеклах Центра конгрессов кажется расплывчатым контуром, который растворяется в тени высоких прибрежных волн.

Он вспоминает фото трех молодых парней в школьной форме.

Сборища, куда мамасан Эли посылала девочек по заказу. И откуда Соледад вернулась вся в шрамах. Вы, все трое, были там? Где проходят ваши сборища? Соледад упомянула, что ее забрали с автобусной остановки в Магалуфе, недалеко от того места, где пропала ты, Эмма.

Это могли быть вы трое, должны быть. А худший из всех Оррач.

Ты в чем-то перешла им дорогу?

Одна из скамеек у кроваво-красной велосипедной дорожки, отделяющей тротуар от пляжа, оказалась свободной. Он садится на теплый камень и смотрит, как туристы появляются в полном пляжном обмундировании, расстилают свои яркие полотенца на засранном песке. Дети бегают по мелководью, силуэты против света, солнце обжигает тела, жирный мужчина с черной шевелюрой и широким носом пьет пиво под зеленым зонтиком для гольфа.

За спиной Тима находится город.