Риа Фрай - Не ее дочь [litres]

– Люди считают, что ты убила свою дочь, Эми. А видео лишь подтверждает эту версию. Как ты не понимаешь? – Он провел рукой по нахмуренному лбу. – А теперь еще начнут приставать к Ричарду, чтобы нарыть побольше подобного. Ничего хорошего не жди. Неужели ты не видишь? Неужели не понимаешь, в каком трудном положении оказалась? И что теперь все настроены против тебя?

Он плеснул неприятную и холодную правду в лицо Эми как ушат ледяной воды.

– Прости, Ронни. Да, ты прав. – Она скрестила ноги и снова выпрямила их, борясь с желанием ухватиться за лодыжку. – А что теперь делать с Ричардом?

Ронни пошелестел бумагами и откашлялся.

– Ну, он… Он мучается, Эми. Сильно мучается.

– Умоляю, Ронни. Хватит ходить вокруг да около. Просто скажи.

Эми знала, что Ричард ей не верит. Как-то ночью на прошлой неделе Эми заметила, как он пялится на нее, натянув одеяло до самого подбородка. Теперь он спал с бейсбольной битой у кровати. И постоянно рыдал – в душе, за кофе, натягивая носки. Фрэнк обратил его в свою веру. Ричард поверил Фрэнку, а не ей.

– Он хочет получить опеку над Робби.

Эми судорожно вздохнула и пошарила в сумочке в поисках таблеток от кашля. Ментол успокоил горло и открыл носоглотку.

– А у него это получится?

Ронни неловко пожевал губу и пожал плечами.

– Ну, по правде говоря, учитывая все происходящее… Да, у него получится.

Эми уронила голову и вздохнула, случайно всосав леденец в горло. Она схватилась за шею и закашлялась, но леденец прилип. Она встала и откашлялась со всех сил. Синяя пастилка выскочила изо рта и приземлилась на запястье Ронни.

– Ох, Ронни, прости ради бога. Я поперхнулась. Я…

Она закатилась смехом, глядя на синюю мятную пастилку, покачивающуюся на стареющем загорелом запястье адвоката. Тот улыбнулся, подцепил леденец бумажным платком и выкинул в мусорное ведро.

– Ничего страшного, Эми. Ты как? Принести воды?

По ее щекам хлынули слезы, и она рухнула в кресло, хохоча и раскачиваясь взад-вперед, пока чуть не описалась.

– Я сейчас вернусь. Подожди минутку. Я принесу тебе воды, хорошо?

Эми задыхалась. Все вокруг считают ее убийцей. Ее – убийцей! Муж хочет с ней развестись и забрать сына. Всего за несколько месяцев ее жизнь полностью изменилась. Разве не этого ей всегда хотелось?

Через несколько минут вошел Ронни со стаканом воды, Эми поблагодарила и взяла воду.

– Прости за то, что я устроила. Не знаю, что на меня нашло. Я не смеялась уже… Боже, даже не знаю, когда я в последний раз смеялась.

– Ничего страшного, Эми. Каждый по-своему справляется с подобными ситуациями.

Ронни что-то набрал на клавиатуре компьютера.

Не обнаружив подставку, Эми поставила стакан прямо на стол красного дерева, чисто из вежливости подложив под него лист бумаги.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– О чем?

Ронни нажал на «Ввод» и посмотрел на нее с кривоватой улыбкой – в результате случившегося несколько лет назад инсульта его лицо слегка перекосилось в левую сторону.

– Ты думаешь, что это я убила Эмму?

Теперь засмеялся Ронни.

– Конечно, нет, Эми. Я знаю тебя целую вечность. Да, характер у тебя непростой, и ты не всегда показываешь себя в лучшем свете, но я знаю, что ты никогда не убила бы ребенка.

Она с облегчением откинулась назад.

– И как же теперь доказать это остальным?

– Слушай. – Он подался вперед. – Это ведь моя работа, правда? Пока что у них ничего нет. Они перекопали твой задний двор. Взяли образцы ДНК. Искали в реках, озерах, лесах – везде, куда ты могла бы доехать за три часа. И ничего не нашли. Есть только соседка, видевшая ссору, в которой ты уже призналась. Ты честно рассказала обо всем. Ну, не считая того видео. Клятого видео. Но с этим мы разберемся. Обязательно. – Он снова повернулся к компьютеру, что-то прочел и посмотрел на нее. – Если бы ты была виновна, а я знаю, что ты невиновна, то не стала бы описывать свои отношения с дочерью в таком неприглядном виде. Не стала бы так откровенничать насчет…

– Насчет чего?

Ронни отмахнулся от этой мысли и снова начал печатать.

– Ты знаешь, о чем я. Пощечина. Тем вечером. И все остальное.

– И что теперь? Я чувствую себя как на судилище. Что мне делать? В смысле, в самом деле будет суд?

При мысли о суде присяжных ее затошнило.

– Нет, не будет никакого суда, если только они не найдут железные улики против тебя. А я этого не допущу. Обещаю.

Она кивнула. Хоть кто-то на ее стороне. Хоть кто-то готов поддержать. Хоть кто-то ей верит, а это необходимо, чтобы выбраться из этого положения живой.