Джеймс Паттерсон: Невидимка. Идеальные убийства

— Я не соглашался. Ты просто взяла и появилась здесь.

— Тогда спасибо за то, что не вышвырнул меня отсюда.

— У меня не было возможности вышвырнуть тебя. Но я все еще могу это сделать.

Впервые за несколько недель я улыбаюсь. Букс выглядит великолепно. Он в хорошей физической форме, держится раскованно. Веселый. Вот ведь гад! Разве он не должен горевать после того, как я разорвала с ним отношения?

— Ты все еще большой любитель кофе? — спрашиваю я.

Теперь уже улыбается он — улыбается неохотно, лишь слегка. Хотя тут есть о чем вспомнить. Даже живя на невысокую зарплату государственного служащего, он никогда не жалел денег на качественную еду, в частности заказывал себе через интернет итальянскую фасоль.

— Конечно, — отвечает он. — А ты все еще неврастеничка с добрым сердцем?

Это справедливая характеристика. Букс знает меня лучше, чем кто-либо другой. Тем не менее наш разговор ни про что как-то не клеится. Пожалуй, я перейду к делу.

— Мне нужна твоя помощь, — говорю я ему.

— Нет, — говорит Букс, сердито мотая головой. — Никоим образом, Эм.

— Я хочу, чтобы ты выслушал мои соображения по этому делу, Букс.

— Нет, спасибо.

— Ты никогда не слышал ничего подобного.

— Я уже сказал «нет, спасибо», — и, полагаю , сказал это достаточно громко…

— Этого типа, как мне кажется, можно счесть самым злонамеренным мерзавцем за всю историю человечества. И я отнюдь не преувеличиваю, Букс.

— Мне это неинтересно. Неинтересно. Неинтересно, — повторяет он, словно пытаясь убедить самого себя.

Мы разговариваем сейчас на складе, примыкающем к его магазину. Нас окружают книги, лежащие стопками на столах и расставленные на полках. Я нахожу небольшое свободное пространство на одном из столов и кладу туда пятьдесят три папки с материалами.

— Тут все, — говорю я. — Просто прочти это.

Букс проводит ладонью по своим волосам песочного цвета. Они у него сейчас длиннее, чем раньше, а потому полностью скрывают лоб и вьются сзади на шее. Он ведь теперь частное лицо. Собираясь с мыслями, он начинает ходить по кругу.

— Я уже больше не работаю в ФБР, — произносит он.

— Ради вот этого дела ты мог бы вернуться. В ФБР ведь никто не хотел, чтобы ты уходил.

— Данное дело вообще-то касается скорее Бюро по контролю за оборотом алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ…

— Значит, мы создадим временную оперативную группу…

— Это не моя проблема, Эм! — Он ударяет рукой по столу, и от этого стопка книг в мягких обложках сваливается на пол. — Ты знаешь, как болезненно я воспринимаю то, что ты вдруг появилась передо мной подобным образом, да еще и просишь о помощи? Это нечестно. — Он тыкает в мою сторону пальцем. — Это нечестно.

Он прав. Это нечестно. Однако тут уже не до честности.

Букс стоит минуты две молча, упершись руками в бока и качая головой. Затем он переводит взгляд на меня.

— Дикинсон тебе ходу не дал?

— Да, но он поступил опрометчиво. Он даже не читал эти материалы. Ты же знаешь «нашего Дика».

Букс в знак согласия кивает.

— А ты говорила ему, почему тебя так интересует это дело? — спрашивает он.

— Вполне понятно, почему интересует. Некий человек совершает убийства…

— Я имею в виду совсем другое, Эм, и ты знаешь это. — Букс подходит ко мне. — Дикинсону известно, что твоя сестра погибла в результате какого-то странного пожара восемь месяцев назад в городе Пеория, штат Аризона?

— Это тут совсем ни при чем.

— Ха-ха! — Он смеется, вскидывая руки. — Это тут совсем ни при чем!

— Да, ни при чем. Была ли моя сестра одной из этих жертв или не была — это не меняет того факта, что некий серийный…

Букс не хочет этого слышать. Он машет мне рукой — дескать, ты говори-говори, но я тебя не слушаю.

— Эмми, мне очень жалко Марту. Ты знаешь, что мне ее и в самом деле жалко. Но…

— Если тебе ее жалко, тогда ты мне поможешь.

Едва я произношу эти слова, как и сама осознаю, что переступила черту. Букс уже кардинально изменил свою жизнь. Он больше не специальный агент. Он теперь зарабатывает себе на жизнь тем, что продает книги.

Я поднимаю руки.

— Считай, что эти последние слова не произносились, — говорю я. — Мне не следовало сюда приходить, Букс. Мне… мне жаль, что так получилось.

Я выхожу из помещения точно так же, как и вошла в него, — не слыша ни одного слова от своего бывшего жениха.

Мне очень нравится, как свежие цветы пахнут вечером. Этот запах можно почувствовать только летом, не так ли? От него вся спальня кажется… Какое же слово будет подходящим? А-а, спальня кажется новой . Новой и свежей. Свежая краска на стенах — розовая с лимонным оттенком. И эта кровать тоже новая — королевского размера кровать со старомодным балдахином. Таким же, как и тот, который был у вас в детстве, — да, Джоэль? Это был подарок от мамочки и папочки для вашего городского одноквартирного дома в связи с началом нового периода вашей жизни?