Джеймс Паттерсон - Невидимка. Идеальные убийства

Мэри Лэйни приподнимается и наклоняется вперед, надрывно кашляя и выплевывая при этом слизь и частички засохшей крови. При помощи соответствующих механизмов и кнопок я приподнимаю изголовье так, чтобы оно оказалось под углом около шестидесяти градусов к кровати, и затем нажимаю на кнопку вызова медсестры.

— Мы здесь, Мэри, — говорю я, беря ее руку и гладя ее. — Вы находитесь в больнице, и вам ничего не угрожает.

Приступ кашля проходит, и теперь она сидит абсолютно неподвижно. Ее глаза — узенькие щелки, окруженные темно-фиолетовыми синяками — смотрят вперед.

Она старается вспомнить все то, что с ней произошло.

Затем она издает тихий стон. Ее плечи начинают содрогаться, а по распухшим щекам текут слезы.

— Он уже больше не может причинить вам зла, — говорю я.

— Он… он… А вы…

Она выдавливает из себя слова в паузах между вдохами и тихими всхлипываниями.

— Мы его еще не поймали, — говорит Букс. — Но поймаем. Однако для этого нам нужна ваша помощь, Мэри.

Все еще всхлипывая, она начинает осматривать свои руки и ноги и проводить ладонями по своему телу так, будто ищет припрятанное оружие. Затем подносит пальцы к распухшему лицу.

— Я — специальный агент Букмен, а это — Эмми Докери, аналитик ФБР, — говорит Букс. — Мне очень жаль, но нам крайне необходимо поговорить с вами прямо сейчас.

После недолгого колебания Мэри кивает, и ее тело перестает вздрагивать от всхлипываний. Я протягиваю ей салфетку, и она осторожно вытирает лицо. Затем она смотрит на меня.

— Вы… нашли меня, — говорит она. — Это были вы. Вы… не оставили меня.

Я снова беру ее за руку и ласково ей улыбаюсь.

— С вами все будет в порядке.

— Что он… Что Уинстон натворил? Он уби… убивал людей?..

Я перевожу взгляд на Букса, и тот кивает:

— Он находится в розыске, потому что совершил убийство. А точнее, целую серию убийств.

Она воспринимает эту новость очень болезненно. Впрочем, судя по записи последнего «сеанса Грэма», во время которого Грэм разговаривает с Мэри, изувечивая ее лицо, она, наверное, уже поняла, что он совершал какие-то злодеяния.

— Так, всем отойти в сторону! — громко говорит врач, заходя в палату.

— Ну-ка, Мэри, быстренько, — произносит Букс. — Это важно. Он не говорил ничего такого, что позволило бы понять, куда он направится и что намерен теперь делать? Ну хоть что-нибудь, а?

Букс становится на пути у врача и не подпускает его к Мэри.

Мэри прокашливается.

— Он сказал… сказал…

— Я вынужден настаивать на том, чтобы вы ушли. Мне необходимо заняться пациенткой, — требует врач.

— Подождите, это важно, — говорит Букс. — Продолжайте, Мэри. Что он сказал?

Мэри с трудом сглатывает и закрывает глаза.

— Он сказал, что вы никогда его не поймаете, — произносит она. — Он сказал, что он — невидимка.

Врач выпроваживает нас из палаты, чтобы осмотреть Мэри. Два вооруженных федеральных маршала стоят на страже у двери ее палаты. Мы с Буксом идем по коридору.

— Мы найдем его, — говорю я. — У меня есть кое-какие…

— Иди домой, Эмми, — говорит Букс, обгоняя меня.

Я жду, когда он обернется. Но он не оборачивается.

— Я не пойду домой.

— Но здесь ты оставаться не можешь. Здесь могут находиться только те, у кого имеется соответствующее разрешение. А у тебя такого разрешения уже нет.

Я поспешно иду вслед за ним. Он всегда ходил очень быстро.

— Я могу помочь тебе найти его, — говорю я. — Это как раз то, что я делаю лучше всего, Букс. Перестань дуться.

Букс доходит до лифта и нажимает на кнопку.

— Для тебя все закончилось, — произносит он. — И у нас с тобой все закончилось. Я не могу руководить операцией, если мои подчиненные открыто игнорируют мои распоряжения. Это подрывает дисциплину во всем подразделении. Если бы ты была взрослым человеком, ты бы это понимала. Но ты не взрослая. Ты ребенок, Эмми. Ребенок. У нас с тобой все закончилось. — Он рассекает рукой воздух. — Закончилось.

Я упрямо мотаю головой — и в самом деле, наверное, как ребенок.

— Я смогу его найти. Я — твой самый большой шанс. Почему бы тебе не…

— Извини. — Лифт тренькает, и его створки расходятся в стороны. Букс заходит в лифт и поворачивается ко мне. — Для тебя все закончилось.

Двери начинают закрываться. А вместе с ними закрывается и лазейка, через которую я могла бы вернуться к своей работе.

Букс не дает дверям закрыться и выходит из лифта. При этом он оказывается так близко ко мне, что я невольно пячусь.