Андерс де ла Мотт - Осеннее преступление

— Бруно, поди сюда, поздоровайся. Это Анна Веспер, наше новое полицейское начальство. Она жила в Firenze [16] Флоренция (итал.). и говорит по-итальянски.

Мужчина протянул Анне руку. Примерно ее ровесник, во многом — более худая версия отца. Наметилась лысина на лбу, линия рта отцовская, но глаза серьезнее и без морщинок от смеха.

— Бруно Сорди, — представился он.

— Здравствуйте, Бруно. Паста невероятно вкусная.

— Спасибо! — Бруно коротко улыбнулся и кивнул на отца. — А вот мой итальянский, к сожалению, так себе. Папа уже рассказывал, как он мыл посуду за весь ресторан?

— Только что.

— И вы слышали, что мой брат — мишленовский повар?

Анна кивнула.

— Тогда мне, увы, нечего добавить. — Бруно криво улыбнулся. — Я всего лишь повар в местном ресторанчике, и меня ждет кухня. Так что прошу прощения…

— Как Мари? — несколько торопливо спросил Морелль, словно не желая, чтобы Бруно так скоро уходил.

— Спасибо, нормально. Они с Бенгтом в Стокгольме, на встрече. Ты же ее знаешь. Хлопот полон рот. Неданос без нее не выживет. — Он сделал жест — не то шутка, не то отчаяние.

— Я слышал от Алекса, что с финансированием разобрались, — сказал Морелль. — Когда рассчитываете снова взяться за дело?

— Поглядим. — Бруно покосился на отца. — Надеюсь, что скоро.

— Бруно женат на Мари, дочери Бенгта Андерсона, она муниципальный советник. — Морелль повернулся к Анне. — У них еще “Bed and Breakfast” в доме, где выросла Мари, на гряде. Но у них большие планы. Конференц-центр, спа, ресторан для гурманов. Фирма Алекса готова сотворить чудо. С таким прибавлением Неданос уж точно окажется на карте, верно?

— Ну, будем надеяться. — Бруно как будто смутился. — Мне пора на кухню. Рад был познакомиться, Анна, и здорово, что вам все понравилось. Мы наверняка еще увидимся. — Бруно кивнул отцу, Мореллю и побрел на кухню.

— Хороший парень, — сказала Анна Фаббе, в основном потому, что думала, что он ждет от нее каких-то слов. — Ты, наверное, гордишься своими детьми.

— Они все хорошие. — Хозяин ресторана кивнул. — Бруно, Мари, Алекс. Все.

Они с Мореллем переглянулись, и Анна не сумела истолковать этот взгляд. У нее появилось ощущение, что прямо у нее на глазах разыгрывается какой-то спектакль. Но зачем?

Мотоцикл выехал из леса, медленно сделал круг и остановился возле велосипеда Симона. Мари разглядела двух седоков — вроде бы мужчина и женщина. Мотор заглох, фара погасла, и через несколько секунд зажегся карманный фонарик, свет которого упал прямо на плато.

— Эй там, наверху! — позвал мужской голос.

— Привет! — Карина, стоявшая на краю лба, замахала в ответ, заслонила глаза — свет фонарика был направлен прямо на нее.

Алекс встал рядом с Кариной и попытался приобнять ее, но она стряхнула его руку. Мари держалась чуть позади. Мотоцикл незнакомый, голос — тоже. Ей не нравилось, что сюда явились чужаки.

— Можно подняться на минутку? — крикнул мотоциклист.

Алекс повернулся к Мари и вопросительно приподнял бровь. Мари помотала головой.

— Это наша вечеринка, — сказала она. — Наша традиция. Да, Бруно?

Бруно кивнул, но промолчал. Симон снова забренчал на гитаре.

— У нас травка есть, — продолжал мужской голос откуда-то от шлагбаума. Мы с сестрой с удовольствием поделимся, если дадите чуток пожрать.

Алекс махнул рукой и улыбнулся.

— Ну брось, Мари. Пара новых людей — это же здорово.

— Только и думаешь, как накуриться, — прошипела она.

— So what [17] Ну и что? (англ.). ? Живешь только раз, верно, детка? — Алекс сделал новую попытку обнять Карину. На этот раз сопротивление было не таким ожесточенным.

— Почему бы и нет, — пробурчала Карина.

— А вы что скажете? Расширим кругозор? — спросил Алекс.

— Спасибо, что-то не хочется, — решительно сказала Мари. — И Бруно со мной согласен. — Бруно снова отвернулся.

— Двое за, двое против, — объявил Алекс. — Симон, твой голос решающий.

Симон оторвался от гитары — он, кажется, едва понимал, о чем спор. Мари поймала его взгляд, нахмурилась и помотала головой. Симон, к ее величайшему неудовольствию, не обратил на нее внимания.

— Без разницы, — сказал он и пожал плечами.

— Ну так как? — воззвал мотоциклист. — Будет праздник, нет?

Алекс широко улыбнулся Мари и крикнул:

— Поднимайтесь! И траву не забудьте!

Симон продолжил щипать струны. Красивые аккорды, печаль которых подчеркивала тишина, установившаяся на камнях. На Мари накатило тревожное чувство. Оно слилось с унижением — она осталась в меньшинстве, — и Мари вдруг решила уехать домой. Она поднялась, отряхнула штаны. Сделала несколько шагов к палатке и заметила, что пошатывается. Остановилась, прикинула и поняла, что выпила слишком много, чтобы садиться за руль. Конечно, до Которпа, до дома, недалеко, и риск, что ее остановят, невелик. Но вдруг что-нибудь случится? Здесь, на холмах, люди ездят, как психи. А что скажет ее отец, когда она приедет на машине — а от нее несет вином? Одна-единственная ошибка вроде этой может стоить ей карьеры, которая еще и начаться-то не успела.