Екатерина Горбунова - Конец игры [СИ]

‒ И?

‒ Я сбежала.

Нет, не почудилось.

Глаза быстро привыкли к темноте, и теперь он явственно видел, что Мэдисон смотрит на него.

‒ Всё ведь обошлось?

‒ Ну да, − прошептала Мэдисон и громко выдохнула. − Ты можешь… − эти слова были настолько тихими, что их легко можно было принять за свои собственные мысли.

И непонятно, то ли она не договорила, то ли он не расслышал продолжение. Поэтому Дерек спросил на всякий случай:

− Что?

Мэдисон опять громко выдохнула, словно собиралась с силами, а затем уставилась прямо в глаза:

‒ Обними меня. Пожалуйста.

Это правда? Не бред, не галлюцинация? Он не придумал? Не сам высказал вслух скрытое желание? Только ведь о подобном он себя точно просить не может. Вот если бы Мэдисон повторила ещё раз, он бы определённо убедился. Только ведь она не повторит, поэтому…

Дерек поднялся, приблизился к кровати.

− Подвинься, − произнёс почти вопросительно, всё ещё сомневаясь в том, что действительно правильно расслышал просьбу.

Но Мэдисон и правда подвинулась, и он прилёг рядом, но не вплотную, прямо поверх одеяла, осторожно положил руку поверх ее руки.

Она опять громко вздохнула, но на этот раз с облегчением, словно избавилась от чего-то, мешавшего ей свободно дышать, прикрыла глаза и через какое-то время вроде бы заснула. Теперь бы Дереку попробовать заснуть! Но слишком странно, слишком много мыслей.

И всё-таки неожиданно для себя он провалился в сон, и, казалось, что ненадолго − всего на несколько минут. Буквально задремал, без сновидений, и сразу открыл глаза. Только вот Мэдисон рядом уже не было.

Сначала Дерек даже не понял, что она действительно исчезла — подумал, что вышла в туалет. За окном едва брезжил рассвет, в доме стояла предутренняя тишина, привычные шорохи наполняли ее, придавая объем и уют. Разве можно отказаться от такого? Разрушить сладкое спокойствие, изменить его безвозвратно. Но Мэдисон не вернулась и через несколько минут, и тогда Дерек поднялся, всё-таки заглянул в ванную — пусто, конечно пусто. Вышел из комнаты, прошел по коридору, стараясь не топать. Внизу — тоже никого, даже мама ещё не встала. Зато с вешалки исчезла его куртка, а входная дверь плотно прикрыта, но не заперта на замок.

С одной стороны, хорошо − не придется объясняться с родителями. С другой… осталось какое-то неопределяемое до конца чувство: то ли обманули, то ли недосказали, то ли еще что-то. Эх, поговорить бы с ней! Но не для того, чтобы вытребовать «спасибо» или попросить вернуть назад куртку, а просто убедиться, что у неё все нормально. А если получится, узнать поподробнее, что же там всё-таки произошло, и кто этот ублюдок. Нельзя же просто забить, забыть и оставить его безнаказанным. Только бесполезно задавать вопросы, когда на них некому отвечать.

В школу Мэдисон в этот день не явилась — оно и понятно! — зато пришла на следующий. Но Дерек уже перегорел, желание разбираться почти сошло на нет, как и уверенность, что девушка нуждается в его помощи. Захотела бы — сразу всё рассказала, а не сбежала тайком. Хотя, пожалуй, даже под пытками он не признается, что слегка обижен.

Поэтому, встретив Мэдисон с утра в коридоре, Дерек сделал вид, что все как обычно: коротко кивнул и прошел мимо. На его удивление, она попыталась поймать его взгляд, но он только прибавил шаг. Общих модулей у них сегодня нет, и это к лучшему. Подумаешь, провели вместе ночь, спали в одной кровати. И даже не в том смысле! Чисто случайно вышло. Случайно, стрёмно и совершенно не важно. Вот совсем не важно…

Просто забыть. Тогда вчерашняя ночь уйдёт в прошлое, исчезнет. Дерек не будет думать, Мэдисон однозначно ничего скажет, а больше никто не в курсе — не напомнят. Тем более, у Дерека на данный момент есть девушка. Одри. И стоило только о ней вспомнить, как она сама нарисовалась на горизонте.

Заметила его издалека, впилась взглядом и торопливо, как-то уж чересчур решительно, разрезая плотный поток учеников, словно нагретый нож масло, двинулась навстречу. И по ее выражению лица Дерек моментально определил — знает. Откуда?! А следовательно, сейчас начнётся…

Так и есть. Ни «Привет!», ни «Как дела?», сразу:

− Это правда?

− Что?

Одри прожгла взглядом. Сдерживалась, хотя явно хотела заорать, не стесняясь даже толпы. Просто пыталась показать холодность, независимость и презрение.

− Про тебя и Мэдисон.

А может, она ничего и не знает толком? Кто-то что-то увидел, не понял, но поделился с ней. И тогда получится сыграть в невинного дурачка.