Эмили Гунис: Девушка из письма

– Да, об этом говорят материалы дела. И принял он не первое попавшееся успокоительное. За две недели до смерти ваш отец запросил «Краниум фармасьютикалз» предоставить ему образцы кокинарола, с целью продолжить тестирования. Кокинарол был одним из препаратов, действия которых испытывали в Святой Маргарите. – Он снова поднял взгляд. – А значит, что роль, сыгранная им в тех исследованиях, мучила его намного сильнее, чем можно было предположить, а в совокупности с горем из-за потери жены пытка стала для него нестерпимой…

– Что ж, нам известно, что в подвале того особняка найдено массовое захоронение, – сказал редактор отдела новостей, возвращая Сэм в настоящее. – Из этого следует, насколько масштабным будет расследование полиции случаев тестирования лекарств. У нас есть подтверждения произошедшей подмены, как и того факта, что скелет восьмилетней девочки был найден в септическом отстойнике канализации наряду с другими. Я верно все излагаю?

Сэм кивнула, прикусив до боли губу от мысли, через какие ужасы пришлось пройти маленькой Китти Кэннон, оказавшейся в руках матери Карлин. Ее останки были найдены в отстойнике вместе с разложившимися трупами сотен других детей и взрослых, которые все еще пытались идентифицировать, используя досье, устилавшие пол вокруг трупа Ричарда Стоуна.

– Но даже если оставить пока тему этих трагических смертей, это по-прежнему совершенно сенсационный материал, – продолжал Майлз. – Нам нужно повествование от первого лица, Сэм: ты и твоя бабушка должны рассказать всем о том, как разлука ребенка с матерью повлияла на судьбы нескольких поколений женщин.

– Но я не хочу, чтобы история была про меня. Китти – главная героиня, – возразила Сэм.

– Разумеется, но только Китти Кэннон мертва, а ты и твоя бабушка способны своими воспоминаниями вдохнуть жизнь в эту трагедию. Ты – олицетворение многих сотен женщин нашей страны, которые до сих пор страдают от зла, творившегося в том месте. Думаю, тебе будет лучше начать со встречи твоей бабушки с матерью Айви. Вложи весь свой талант, Сэм. Материал нужен мне к завтрашнему дню, – добавил он, потом его окликнул коллега и он ушел, а Сэм посмотрела ему вслед.

Затем она перевела взгляд на курсор, мигавший перед ней на мониторе компьютера, и впервые ощутила всю тяжесть ответственности перед теми сотнями женщин, вынужденных когда-то отречься от собственных детей в Святой Маргарите. Эти женщины уже в возрасте шестидесяти, семидесяти или даже восьмидесяти лет положат перед собой номер «Таймс» за завтраком, сидя рядом с мужьями, которым, вероятно, ничего не известно о пережитых ими боли и страданиях.

Она издала тяжелый вздох и взялась за страничку, лежавшую поверх целой кипы, – первое из писем Айви, с чего все и началось.

12 сентября 1956 года.

Любовь моя!

Меня пугает отсутствие новостей от тебя. Все мои опасения оказались не напрасными и подтвердились. Я на третьем месяце беременности. Слишком поздно что-либо предпринимать. Значит, на то воля Божья, чтобы наш ребенок появился на свет.

Нана. Этим ребенком стала Нана. Ей до сих пор трудно было привыкнуть к этому факту, Сэм все еще сердилась на бабушку за то, что та не рассказала ей всю правду о письмах с самого начала.

Она догадывалась: Нана не думала, что Сэм найдет письмо. Нана попросту уснула, читая его. Но затем солгала о том, что обнаружила второе письмо, а потом третье. Причем даже не попыталась предостеречь Сэм, когда она безоглядно ринулась навстречу катастрофе, которая затронула их обеих. Вот с этим она никак не могла пока смириться. В конце концов, речь шла о ее любимой бабушке. Сэм понимала, насколько сложно было бы для Наны подобрать нужные слова для объяснения, но она обязана была хотя бы попытаться. Ради Сэм. Ради Эммы.

– Почему они так долго не выписывают меня? – через несколько дней после сердечного приступа Нана все еще находилась в больнице. – Я прекрасно себя чувствую, а у них не хватает коек для более тяжелых больных.

– Нана, у тебя был инфаркт, – напомнила Сэм умиротворяюще.

– В самой легкой форме, – фыркнула Нана. – И у меня случится еще один, если меня вынудят продолжать есть эту отвратительную пищу из больничной столовой.

– Извини, но мне в самом деле важно понять то, что случилось с письмами Айви. – Сэм посмотрела на Нану, пока та продолжала с отвращением разглядывать поднос с нетронутой едой. – Почему ты просто не рассказала мне правду?