Харлан Кобен - Не говори никому. Беглец

— Мне надо идти, — вскочив, пробормотала она.

— Что за пожар?

— Бегу к твоему клиенту.

Специальные агенты Ник Карлсон и Том Стоун устроились на той самой кушетке, которая так много значила для Дэвида Бека. Ким Паркер, мать Элизабет, сидела напротив, неестественно выпрямившись и сложив руки на коленях. Лицо — застывшая восковая маска. Хойт Паркер расхаживал по комнате.

— Что случилось и почему нельзя было просто позвонить? — спросил он.

— Нам необходимо задать вам несколько вопросов, — ответил Карлсон.

— О чем?

— О вашей дочери.

Родители Элизабет заледенели.

— Если точнее, о ее отношениях с мужем, доктором Дэвидом Беком.

Супруги обменялись взглядами.

— А в чем дело? — снова спросил Хойт.

— Это касается текущего расследования.

— Какого еще расследования? Нашей дочери нет в живых уже восемь лет. Ее убийца давно сидит в тюрьме.

— Пожалуйста, детектив Паркер, давайте сотрудничать. Мы ведь все в одной лодке.

В комнате наступила мертвая тишина. Тонкие губы Ким задрожали. Хойт посмотрел на жену и кивнул.

Карлсон сфокусировал взгляд на Ким:

— Миссис Паркер, как бы вы описали отношения между вашей дочерью и ее мужем?

— Дети были очень близки, очень любили друг друга.

— И никаких проблем?

— Никаких.

— Вы можете назвать вашего зятя агрессивным человеком?

Ким пораженно взглянула на Карлсона:

— Нет.

Сыщики посмотрели на Хойта. Тот кивком выразил согласие со словами жены.

— Не было случая, чтобы он ударил вашу дочь?

— Что?!

Карлсон попробовал мило улыбнуться.

— Вы не могли бы просто отвечать на вопросы?

— Никто, — сказал Хойт, — никогда не бил мою дочь.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Карлсон снова поглядел на Ким:

— Миссис Паркер?

— Они обожали друг друга.

— Я понимаю, мадам, да только многие любители помахать кулаками клянутся, что обожают своих жен.

— Дэвид никогда не трогал Элизабет.

Хойт перестал расхаживать по комнате, остановился перед детективами и спросил:

— Чего вы, собственно, добиваетесь?

Карлсон взглянул на Стоуна:

— С вашего позволения, я продемонстрирую вам несколько снимков. Они не слишком новые, но крайне важные.

Стоун передал Карлсону конверт. Карлсон открыл его и одну за другой разложил на кофейном столике фотографии избитой Элизабет, внимательно наблюдая за реакцией. Ким, как и следовало ожидать, залилась слезами, Хойт побледнел.

— Что это за снимки? — вполголоса поинтересовался он.

— Вы видели их ранее?

— Нет.

Хойт посмотрел на жену. Та неожиданно кивнула:

— Я видела синяки.

— Когда?

— Точно не помню, незадолго до смерти Элизабет. Впрочем, тогда они уже были менее, — она замялась, подбирая слово, — менее выражены.

— Ваша дочь рассказала, где поранилась?

— Да, сказала, что попала в автомобильную аварию.

— Миссис Паркер, мы связались со страховой компанией. Элизабет никогда не обращалась туда по поводу дорожной аварии. Мы также проверили полицейские архивы. Никто в тот день не заявлял о происшествии, наши люди не нашли никаких протоколов.

— К чему вы ведете? — осведомился Хойт.

— Да к тому, что ваша дочь не попадала в автокатастрофу. От кого она, спрашивается, заработала синяки?

— Вы считаете, от своего мужа?

— Мы работаем над этой версией.

— У вас есть для нее основания?

Сыщики заколебались. Хойт догадался, что они не ответят в присутствии Ким по двум причинам: она — лицо гражданское и вдобавок женщина.

— Дорогая, ты не возражаешь, если я поговорю с агентами сам?

— Нисколько. Я буду в спальне.

На дрожащих ногах Ким двинулась к лестнице. Когда она исчезла из виду, Хойт сказал:

— Итак, я вас слушаю.

— Мы считаем, что доктор Бек не просто избивал вашу дочь, — сказал Карлсон, — мы считаем, что он ее убил.

Хойт переводил взгляд с Карлсона на Стоуна и обратно, словно пытаясь понять, не шутят ли они. Потом уселся в кресло и попросил:

— С этого места поподробнее.

Что же скрыла от меня Элизабет?

Шагая вниз по Десятой авеню по направлению к парковке, я пробовал заставить себя думать об этих фотографиях как о свидетельствах автомобильной аварии. Не вышло. Вспомнилось, насколько беззаботно жена отзывалась о том происшествии. Ну стукнулись, ну разъехались. С кем не бывает? Когда я пытался вытянуть из нее хоть какие-нибудь подробности, Элизабет просто переводила разговор на другое.

А теперь все оказалось выдумкой.