Харлан Кобен - Не говори никому. Беглец

— Входите, пожалуйста.

Мы вошли вслед за ней в гостиную и встали как вкопанные, не веря своим глазам.

Там была принцесса Диана. Везде. Целая комната, наполненная, насыщенная, пронизанная ею. Преимущественно фотографии, конечно. Но, кроме них, еще и чайные сервизы, сувенирные тарелки, вышитые подушки, абажуры, статуэтки, книги, наперстки, стаканы, зубные щетки (Господи!), ночники, солонки, перечницы… Все, что угодно! Только теперь я понял, что песня Элтона Джона была не первоначальной классической версией, а более поздней, написанной специально по случаю трагической кончины леди Ди, «нашей Английской Розы». Я где-то читал, что диск с этой песней стал самым популярным бестселлером за всю историю звукозаписи. Это говорило о многом. Не уверен, правда, что хотел бы знать, о чем именно.

— Вы помните день, когда погибла принцесса Диана? — спросила Роуз Бейкер.

Я взглянул на Кэти. Кэти взглянула на меня. Мы оба кивнули.

— Вы помните, как весь мир плакал?

Она пристально смотрела на нас. Мы кивнули снова.

— Но для большинства людей это горе, этот траур были просто развлечением. Они погоревали только несколько дней. Ну, может быть, неделю или две. А потом, — миссис Бейкер щелкнула пальцами, как фокусник, еще сильнее вытаращив свои глаза-блюдца, — все закончилось! Как будто ее никогда и не было на свете!

Она посмотрела на нас, словно ждала сочувственных возгласов. Я же изо всех сил сдерживался, чтобы не прыснуть со смеху.

— Но для некоторых из нас Диана, принцесса Уэльская, — это ангел, истинный ангел! Она была слишком хороша для этого мира. Мы никогда не забудем ее и сохраним светильник ее памяти зажженным навеки!

Роуз Бейкер промокнула глаза платком. Я чуть не ляпнул что-то, но, стиснув зубы, сдержался.

— Присаживайтесь, — сказала она. — Хотите чаю?

Мы с Кэти вежливо отказались.

— Может быть, печенья?

Роуз принесла тарелку с печеньем в форме — о боже! — профиля Дианы. Мы покачали головой, не имея особого желания грызть мертвую принцессу. Я поспешил перейти к делу.

— Миссис Бейкер, вы помните Джули, сестру Кэти?

— Да, конечно. — Она поставила тарелку на стол. — Я помню всех своих девочек. Мой муж Фрэнк — он преподавал здесь английский — скончался в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году. У нас не было детей. И вся моя семья давно в могиле. Это студенческое общество, эти девочки были моей жизнью в течение двадцати шести лет.

— Понятно, — кивнул я.

— А Джули… Ее лицо чаще всех встает передо мной, когда я лежу в постели и не могу уснуть. Не только потому, что она была особенным ребенком, а она и в самом деле была особенной, но еще из-за того, что с ней случилось.

— Вы имеете в виду убийство? — Это был совершенно тупой вопрос, но у меня не было достаточного опыта подобных бесед. Я лишь хотел, чтобы она продолжала говорить.

— Да. — Роуз Бейкер взяла Кэти за руку. — Какая трагедия! Я так вам сочувствую.

— Спасибо, — ответила Кэти.

Может, это было и бессердечно, но я невольно усмехнулся про себя: трагедия трагедией, но только вряд ли Джули или даже семье Роуз Бейкер найдется место среди всего этого королевского траурного винегрета.

— Миссис Бейкер, а вы помните еще одну студентку из вашего общества? Шейлу Роджерс?

Ее лицо вытянулось, и ответ прозвучал сухо:

— Да. — Она чопорно поерзала на стуле. — Помню.

По ее реакции было ясно, что о втором убийстве она ничего не слышала. Я решил пока об этом не распространяться. С Шейлой у миссис Бейкер явно были проблемы, и я хотел знать, какие именно. Мне была нужна правда — настоящая, без прикрас. Узнай моя собеседница, что Шейла умерла, ее ответы стали бы слишком корректными.

Я хотел продолжать, но миссис Бейкер жестом остановила меня.

— Могу я задать вам один вопрос?

— Конечно.

— Почему вы спрашиваете меня об этом сейчас? — Она посмотрела на Кэти. — Ведь все случилось так давно.

— Мне нужно знать правду, — твердо ответила Кэти.

— Правду о чем?

— Моя сестра сильно изменилась, пока училась здесь.

Роуз Бейкер прикрыла глаза.

— Тебе не стоит об этом знать, деточка.

— Нет, стоит, — упрямо возразила Кэти. В ее голосе звучало такое напряжение, что в комнате, казалось, задрожали стекла. — Пожалуйста! Нам очень нужно узнать.

Миссис Бейкер несколько секунд сидела с закрытыми глазами, сложив руки на коленях. Потом она кивнула, как бы отвечая собственным мыслям, и взглянула на Кэти:

— Сколько тебе лет?

— Восемнадцать.