Харлан Кобен - Не говори никому. Беглец

— Что именно?

— Как исчезла Шейла Роджерс.

— Вы нашли ее?

— Давайте по порядку. — Он кашлянул в кулак. — В котором часу Шейла Роджерс покинула вашу квартиру?

— А что?

— Мистер Клайн, пожалуйста, помогите нам.

— Я полагаю, она ушла около пяти утра.

— Вы в этом уверены?

— Я сказал «полагаю».

— А почему вы не уверены?

— Я спал. Мне показалось, что я слышал, как она ушла.

— В пять?

— Да.

— Вы посмотрели на часы?

— Вы что, серьезно? Я не знаю.

— А как еще вы могли узнать, что это было в пять часов?

— У меня потрясающее чувство времени. Давайте дальше.

Он кивнул и поерзал в кресле.

— Мисс Роджерс оставила вам записку, верно?

— Да.

— Где была записка?

— В смысле — где в квартире?

— Да.

— А какая разница?

Он выдал самую снисходительную из своих улыбок.

— Пожалуйста…

— На кухонном столе. Стол из термостойкого пластика, если это вам поможет.

— Что было в записке, дословно?

— Это личное.

— Мистер Клайн…

Я вздохнул. Какой смысл собачиться?

— Она написала, что будет всегда меня любить.

— И больше ничего?

— Все.

— Только то, что она будет вас любить?

— Точно.

— Вы сохранили записку?

— Да.

— Я могу посмотреть?

— А я могу узнать, зачем вы меня позвали?

Пистилло выпрямился:

— После того как вы с мисс Роджерс покинули дом вашего отца, вы поехали прямо к вам на квартиру?

Перемена темы сбила меня с толку.

— О чем это вы?

— Вы ведь были вместе на похоронах матери, так?

— Да.

— А потом вы с Шейлой Роджерс вернулись в вашу квартиру. Вы нам так сказали, верно?

— Да, я так и сказал.

— И это правда?

— Да.

— По пути вы где-нибудь останавливались?

— Нет.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Подтвердить, что мы не останавливались?

— Что вы вернулись в квартиру и провели там остаток вечера.

— Зачем кому-то это подтверждать?

— Пожалуйста, мистер Клайн…

— Я не знаю, может кто-нибудь это подтвердить или нет.

— Вы разговаривали с кем-нибудь?

— Нет.

— Может быть, вас видели соседи?

— Не знаю. — Я оглянулся на Клаудиа Фишер. — А почему бы вам не прочесать округу? Вы ведь замечательно умеете это делать.

— Что Шейла Роджерс делала в Нью-Мексико?

Я снова повернулся к нему:

— Я не слышал, чтобы она там была.

— Разве она вам не говорила?

— Мне ничего об этом не известно.

— А вы, мистер Клайн?

— Я — что?

— У вас есть знакомые в Нью-Мексико?

— Я даже не знаю, как доехать до Санта-Фе.

— У нас есть список ваших телефонных разговоров за последнее время.

— Рад за вас.

Пистилло слегка пожал плечами:

— Современные технологии.

— А это законно?

— У нас есть ордер.

— Не сомневаюсь. Итак, что вы хотите знать?

Клаудиа Фишер впервые подала признаки жизни. Она передала мне лист бумаги. Я посмотрел: это было похоже на фотокопию телефонного счета. Один из номеров — незнакомый — был обведен желтым.

— В вашу квартиру звонили из телефона-автомата в Парадайз-Хиллз, штат Нью-Мексико. В ночь накануне похорон вашей матери. — Пистилло наклонился ко мне. — Кто вам звонил?

Я в недоумении посмотрел на номер. Звонили вечером, в четверть седьмого, разговор продолжался восемь минут. Объяснить это я не мог, но общий тон беседы мне не нравился. Я поднял глаза:

— Могу я вызвать адвоката?

Пистилло несколько опешил. Он обменялся взглядом с Клаудиа Фишер.

— Вы в любой момент можете воспользоваться услугами адвоката, — очень вежливо сказал он. Даже слишком вежливо.

— Я бы хотел посоветоваться с Крестом.

— Он не адвокат.

— Тем не менее. Я не знаю, какая чертовщина тут происходит, но мне не нравятся ваши вопросы. Я пришел, потому что думал, что у вас есть для меня информация. Вместо этого меня допрашивают.

— Допрашивают? — Пистилло поднял брови. — Да мы просто болтаем…

Позади меня раздался звонок. Клаудиа Фишер ловко выхватила сотовый телефон и прижала к уху:

— Фишер.

Послушав с минуту, она отключилась, даже не попрощавшись. Потом многозначительно кивнула Пистилло.

— С меня достаточно, — заявил я, поднимаясь на ноги.

— Садитесь, мистер Клайн.

— Я устал от всей этой ерунды, Пистилло! Мне надоело…

— Этот звонок… — перебил он.

— Что звонок?

— Уилл…

Он назвал меня по имени. Это было уже совсем скверно. Я стоял на месте и ждал.

— Мы ждали результатов опознания, — объяснил он.

— Какого опознания?

Он не ответил на мой вопрос.