Лидия Канг - Невозможная девушка

Пальцы ее левой руки дернулись, но от запястья до плеча рука оставалась неподвижной. Кора чувствовала в ней странное покалывание, будто ее кусали муравьи.

Значит, паралич отступает! Но где она?

Все стало понятно, когда на гроб упала первая горсть земли. За ней посыпалась вторая, и у Коры началась паника.

За ней никто не придет. Никто не спасет ее.

Ее план провалился. Страх быть погребенной заживо поглотил осторожность. Последним остававшимся у нее шансом на спасение было привлечь внимание закапывавших ее людей.

– Э-э-эй! – Кора хлопнула в стенку гроба единственной слушающейся рукой. Она забарабанила по крышке, но в гробу не было места, чтобы размахнуться и ударить сильнее. – Не надо! Оста… новитесь!

Вместо ответа на гроб посыпалась очередная порция земли. С каждым новым взмахом лопаты звук от падавших комьев становился все тише. Земли над гробом было уже не меньше дюйма.

– Помогите! Спасите меня! – кричала из могилы Кора, продолжая стучать и звать на помощь, но ее никто не услышал.

Умолкли пение птиц и стрекот сверчков. Наступила тишина.

Кора не знала, сколько раз она засыпала и просыпалась, она не имела ни малейшего понятия, сколько времени потеряла, находясь без сознания. Ей было неизвестно, когда ее похоронили – с первыми лучами рассвета или поздно вечером, но она точно знала, что слухи о том, что невозможная девушка с двумя сердцами мертва, разлетятся за считаные минуты и все резуррекционисты города отправятся на поиски ее могилы.

Но, прежде чем на улице снова стемнеет и ее наконец найдут и выкопают, возможно, пройдет не один час.

Кора не была уверена, удастся ли ей вытерпеть еще хотя бы пять минут. В панике она кричала и била по крышке гроба ногами, и, несмотря на то что к ней постепенно возвращался контроль над левой стороной тела, пространство вокруг нее было ограничено и удары получались слабыми. Вскоре она поняла, что разумнее будет успокоиться и не тратить понапрасну оставшийся в гробу воздух. Ее крики могли услышать только могильные черви, а им на них было наплевать.

Кора поймала себя на мысли, что ей хочется есть – ее организм не получал пищи уже более суток. Во рту у нее все пересохло, оттуда исходила страшная вонь. Мочевой пузырь, отошедший от действия лекарств, был готов лопнуть. Она не могла больше сдерживать эту естественную потребность и опорожнила его. Платье впитало жидкость и пропиталось аммиачным запахом мочи.

– Вот так и умру здесь, – проговорила Кора. Радость оттого, что она снова может артикулировать слова, сразу же сменилась отчаянием.

Все равно никто не услышит.

Никто.

Парни из ее собственной банды получат записку Сюзетт только завтра. Они не успеют ее откопать, их наверняка опередит кто-нибудь другой. Кору снова стало клонить в сон. Она подумала, что задохнуться в гробу – не самая приятная смерть. В ее голове стали рождаться причудливые образы, разыгрывались невозможные сцены: сверчки с ирландским акцентом предлагали ей купить у них хлеб, пиявка рассказывала, что, если выпьет всю ее кровь, труп сохранится дольше. Ужаснее всего было то, что действие лекарств давно прошло – все эти странные картины рождал ее помутившийся рассудок. Но Коре было уже все равно.

Сверху послышались шорох и чьи-то голоса. «Это черви за мной идут», – подумала Кора. Она почувствовала облегчение оттого, что ее тело будет растерзано червями, а не людьми. Шум постепенно усиливался, и на мгновение Коре показалось, что они уже впились в ее плоть. «Оказывается, это совсем не больно», – пронеслось у нее в мозгу.

Неожиданно раздался треск, и заскрипели выкручиваемые из дерева гвозди. На лицо Коры посыпалась земля.

Такого странного сна она еще не видела. Это определенно был кошмар, но отчего-то ей вдруг стало так приятно, как будто после ночи тяжелой работы на холоде она погрузила тело в теплую ванну.

Мужские голоса вокруг нее звучали так явно, что ей казалось: при желании до них можно дотронуться.

– Вот она, ребята.

– Не могу в это поверить. Бедняжка. Она столько сделала для нас…

Кто-то высморкался прямо на гроб.

– Хорошо, что мы успели вовремя. Давайте попрощаемся с ней, а потом закопаем где-нибудь в лесу, поглубже, чтобы никто не нашел.

Некоторое время до Коры долетали только шмыганье носом и сдавленные мужские рыдания, потом хлоп-хлоп-хлоп – успокаивающие хлопки по спине. Земля, припорошившая Коре лицо, попала ей на язык и скатилась в горло. Она закашлялась. Открыв глаза, Кора увидела над собой ночное небо и тонкий месяц.