Wind-n-Rain - Kill the Beast

— Поспи, моя хорошая, скоро увидимся….

— Кто у нас самая сладкая девочка?

Как же голова болит, сейчас утро? Мне в университет… Впервые в жизни раскрываю глаза через силу: веки будто склеены, а сами глаза будто засыпаны песком.

— Ну Тилль, ты меня смущаешь!

Руки тянутся протереть глаза, но тут же отпружинивают обратно. Что-то не позволяет мне пробудиться…

— Не смущайся, красавица, с таким телом грех смущаться.

Наконец, отвлекаюсь от песка в глазах и концентрируюсь на потоке слов, обращённом к моему слуху.

— Ну перестань!

Анькин голос — я узнаю его где угодно. Всё ясно: сонный паралич. Нужно просто переждать: очень скоро разум возьмёт верх над бредовыми порождениями спящего бессознательного, и я смогу спокойно встать, умыться и отправиться на пары.

— Какая ты скромная, а со своим бывшим ты такая же была?

— Перестань, ты же знаешь, что это было несерьёзно. Ошибка! Тилль, не напоминай больше о нём!

— Как скажешь, Аннушка. Моя сладкая — ам, я тебя съем!

— Тииилль!

Да что же это за кошмар такой! Пытаюсь повращать зрачками — говорят, это помогает при сонном параличе. Как ни странно, зрачки поворачиваются с лёгкостью: переведя взгляд из молочной пустоты вправо, утыкаюсь им в экран лэптопа, установленного на тумбочке рядом с кроватью, прямо у изголовья. Стоп. Это не моя кровать, не моя тумбочка и не моя комната. Глаза саднит сухостью, яркий электрический свет раздражает ещё больше. Я слышала, что для того, чтобы выйти из кошмара, нужно обрести контроль над своими руками. Во сне. Так, руки, где мои руки? Резко дёргаю обеими, дабы поднести ладони к лицу, дабы увидеть их и сконцентрироваться, дабы покинуть кошмар. Рывок безуспешен: он отдаётся болью в плечевых суставах, и я всё ещё не могу видеть своих ладоней.

— Хорошо?

— Ммм, да!

— А может, хочешь погрубее? Скажи, не стесняйся!

— Ммм, да!

Пытаюсь пошевелить ногами — успешно. Ноги мои свободны — при незначительных усилиях они воспаряют в воздух, разводятся в стороны, сгибаются в коленях… Но при сонном параличе такое невозможно!

— Тилль, ты просто… Аааа…

— Говори, милая…

— Ты лучший…

На несколько секунд слух мой пронзается тишиной. Никаких тебе охов-вздохов, ни стонов, ни пошлых слов… Пользуюсь случаем — быть может, сон закончился? В очередной раз предпринимаю попытку поднести руки к лицу — и вновь безрезультатно. Выворачиваю голову ещё глубже вправо, оставляя экран с динамичной, но немой сценой кошмарной порнохроники за пределами видимости, и вижу свою правую руку. Она надёжно захвачена петлёй: крепкая на вид верёвка ведёт назад — туда, куда я уже не могу дотянуться взглядом. Выворачиваюсь всем туловищем, упираясь пятками в матрац — как уход от болевого на татами — с левой стороны такая же картина: рука, петля, верёвка. Превозмогая головную боль, опираюсь на макушку — не зря же мы годами качали мышцы шеи в положении мостик с упором на голову — верёвка едина. Она намертво закреплена морским узлом за решёткой кровати, захватив мои запястья двумя искусными петлями.

— Твой бывший так не умел, да? Кстати, ты так ничего о нём и не рассказала. Как его звали?

— Ну что ты заладил: бывший-бывший! Забудь про него! Я же забыла!

— А подружку свою забыла?

— Юльку? Ну далась она тебе! Она хорошая. Просто… несчастная!

А что, если перенести весь вес на одну сторону, чтобы усилить натяжение верёвки на запястье с другой стороны, а с этой ослабить? Пробую. Нет. Похоже, система узлов просчитана слишком тщательно: верёвка достаточно свободна, чтобы я могла шевелиться, чтобы руки не затекали, но… Она слишком надёжна, чтобы я могла высвободиться.

— Нехорошая она. Пойми, такие люди… Они портят хороших девочек. Она испортит тебя. Такие, как она, родились бракованными. Я знаю, тебе жаль её и всё такое, но поверь мне…

— Фу, Тилль, ты слишком категоричен! Она моя подруга, и да, есть причины, по которым я не могу рассказать ей о тебе, но всё равно — она моя лучшая подруга.

— А вот здесь ты молодец. Никто не должен знать о нас. Кругом столько завистников! Нас не поймут!

— Не поймут! Тилль… А ты меня любишь?

— Мм, моя сладкая. Второй заход?

— А, о, э, дааа!

Череда глумливых постанываний вновь заполняет пространство, в котором я нахожусь. Это очень страшный сон. Если не найду способ выбраться из него, то опоздаю на пары. Бах! Воспоминания о событиях последних дней пронзают мозг точечным ударом молнии. Нет никакого университета — я же бумаги забрала… Бах! Я ехала в поезде… Бах! Доктор Лоренц…