Меган Миранда - Девушка из Уидоу-Хиллз

Тем не менее я впустила следователя в дом, даже не догадываясь о том, что ей нужно. Впустила до того, как вошла сама. Такая халатность могла закончиться очень плохо. Впредь надо быть осторожнее.

— Пойду проверю, как обстоят дела с бумагами, — сказала Элиза. — Ты пока посиди, ладненько?

Суета по ту сторону занавески отступила, как некая параллельная реальность. Мелькающие тени. Писк приборов в другом конце коридора. Назойливое бренчание телефона, которое вернуло меня в темноту.

Мысли путались. Силясь понять смысл происходящего, я закрыла глаза, перебирая в памяти разрозненные фрагменты. Прежде чем они забудутся, как советовала Ригби.

Вот я набираю сообщение Джоне, держа бокал с вином. Тут же об этом жалею. Иду в спальню… В течение следующего часа я должна была переодеться, лечь в кровать, положить телефон рядом на тумбочку. Ничего такого я не помнила. Привычные повседневные действия. Я их себе представляла, но вряд ли отличила бы от любой другой ночи. Вместо них я слышала телефонный звонок. Чувствовала удар о твердую землю. Видела перед собой силуэт, помнила грязь, кровь и…

— Лив? — Появившаяся в проеме между занавесками Элиза подбежала ко мне и взяла меня за запястье. — У тебя учащенное дыхание, пульс зашкаливает.

Она выглянула в холл, собираясь позвать врача, но я удержала ее за руку.

— Я не могу здесь больше находиться. Пожалуйста, отвези меня домой.

Огромные карие глаза подруги остановились на моем лице. Она кивнула и помогла мне встать.

— Ладно, идем отсюда.

Даже по ускоренной схеме на выписку и получение лекарств в больничной аптеке ушло больше часа.

По пути к машине Элиза зевнула. Небо на горизонте начинало светлеть. Я осторожно села на пассажирское сиденье в ее белый седан и бросила сумочку перед собой. На полу лежала небольшая дорожная сумка, в которой могла быть ее больничная одежда или вещи для других планов на ночь, которые я нарушила.

— Ты была у Тревора? — спросила я, когда Элиза села за руль.

— Я?! Нет, что ты. Я оттуда быстро свалила. Музыка, болтовня… И Беннетт после разговора со своей бывшей вернулся как в воду опущенный. Вот чудик. Не обижайся, я понимаю, что вы с ним друзья, но он тот еще зануда. — Элиза забарабанила пальцами по рулю. — Он тебе вчера позвонил?

Я вынула телефон — единственный звонок, от Джоны.

— Нет.

Все нормальные люди, как положено, спят.

— Ему очень не понравилось, что ты ушла, не попрощавшись. Я сказала, что ты себя плохо чувствовала, но это ж Беннетт… — Элиза пожала плечами. — Думала, он тебе сам позвонит. — Она посмотрела в мою сторону, и я помотала головой. — Я написала ему сразу, как узнала, что ты в больнице, только текст не желал отправляться. Тогда позвонила, но напоролась на автоответчик. Так что оставила сообщение. Просто не знала, как его еще предупредить.

— Да ничего, Беннетт всегда такой.

Все по правилам: на время сна телефон заблокирован, если он не на ночном дежурстве. Периодически вообще отключен, чтобы не приучать людей к тому, что он постоянно на связи.

— Извини. — Элиза глубоко вздохнула. — Я слишком много болтаю, когда нервничаю. Как ты себя чувствуешь? Тебе, конечно, плохо. Не в смысле коленки. Полиция, труп. Я бы уж давно психанула.

— Все обойдется, — пробормотала я, надеясь, что так оно и будет.

Элиза крепче вцепилась в руль.

— Он что, прямо так и… лежал на земле?

У меня мелькнула мысль, что подруга не совсем протрезвела. Сколько времени прошло с тех пор, как она ушла из бара? А выпила по меньшей мере два стакана еще при мне, и было непохоже, что она собиралась скоро уходить.

— Так и лежал.

— И ты набрела на него посреди ночи?

Темнота, звонок, тень…

— Я услышала телефон. — Не мешало еще раз прорепетировать свою речь. Привыкнуть к тому, как она звучит, чтобы самой поверить в то, что произошло во время моей отключки.

— Говорят, его полоснули канцелярским ножом, — сказала Элиза, понизив голос.

Воздух ворвался через вентиляцию, обдал ледяной волной. Суставы пальцев хрустнули у меня на коленях. До сих пор мне и в голову не приходило поинтересоваться, каким способом несчастному пустили кровь.

— Извини, я опять за свое, — спохватилась Элиза. — Опять разболталась.

— Нет-нет, ничего. Где ты это слышала?

— От медсестер. У нас групповой чат. Ну, знаешь, чтобы… передавать информацию следующей смене.

Она прикусила язык, чуть не признавшись в нарушении врачебной тайны, в том, что медсестры обмениваются сведениями о пациентах в соцсетях. Никакой разницы, с именами или без. Тонкая грань между законностью и моралью.