Тесс Герритсен - Смертницы

Мамаша отодвигает дверь фургона.

– Это очень важные люди. Вы все должны улыбаться и выглядеть счастливыми. Понятно?

– Да, – бормочем мы.

– Вылезайте.

Выбираясь из фургона, я слышу, как Алена заплетающимся языком произносит:

– А пошла ты, Мамаша...

Но, кроме меня, никто этого не слышит.

Покачиваясь на высоких каблуках, дрожа в своих тоненьких платьицах, мы гуськом поднимаемся по трапу. На палубе нас встречает мужчина. Мамаша торопится ему навстречу. Я знаю, что это важный господин. Он небрежно оглядывает нас и одобрительно кивает. А потом обращается к Мамаше по-английски:

– Заводи их внутрь и взбодри алкоголем. Мне нужно, чтобы к приезду гостей они были в тонусе.

– Хорошо, господин Десмонд.

Взгляд мужчины останавливается на Алене. Она стоит, покачиваясь, у бортика.

– От этой опять ждать неприятностей?

– Она приняла таблетки. Будет тихой.

– Хорошо бы. Сегодня ее выходки совсем ни к чему.

– Заходите, – приказывает нам Мамаша. – Заходите внутрь.

Мы проходим в кают-компанию, и я застываю в изумлении. Хрустальная люстра искрится под потолком. Я вижу обшитые темным деревом стены, диваны, обитые кремовой замшей. Бармен откупоривает бутылку, и официант в белом кителе подносит нам бокалы с шампанским.

– Пейте, – говорит Мамаша. – Рассаживайтесь и расслабляйтесь.

Мы все берем по бокалу и разбредаемся по салону. Алена садится на диван рядом со мной и потягивает шампанское, положив ногу на ногу, разрез на платье обнажает ее изящное бедро.

– Я наблюдаю за тобой, – предупреждает ее Мамаша по-русски.

Алена пожимает плечами.

– Меня этим не удивишь.

– Гости прибыли, – объявляет бармен.

На прощание Мамаша посылает Алене угрожающий взгляд и исчезает за дверью.

– Видишь, ей приходится прятать свою жирную рожу, – замечает Алена. – Никто не хочет смотреть на нее.

– Ш-ш-ш, – шепчу я. – Не надо, а то у нас будут неприятности.

– Если ты еще не заметила, моя дорогая Милочка, неприятности начались уже давно.

Мы слышим смех мужчин и их радостные приветствия друг другу. Американцы. Дверь распахивается, и все девочки разом оборачиваются, улыбаясь гостям. Их четверо. Один из них – хозяин вечеринки, господин Десмонд, который встречал нас на палубе. Остальные – трое мужчин в дорогих костюмах и при галстуках. Двое из них молоды и подтянуты, их движения уверенны и грациозны, как у атлетов. Третий гость значительно старше, годится мне в деды, полноватый, в тонких очках, с редеющей седой шевелюрой. Вновь прибывшие с явным интересом разглядывают нас.

– Я вижу, ты привел новеньких, – замечает пожилой.

– Тебе стоит почаще бывать у нас, Карл. – Господин Десмонд жестом приглашает гостей к бару. – Как насчет того, чтобы выпить, джентльмены?

– Неплохо бы скотча, – соглашается дед.

– А ты, Фил? Ричард?

– То же самое.

– А мне шампанского.

Раздается урчание двигателя. Я выглядываю в окно и вижу, что мы удаляемся от причала. Поначалу мужчины держатся особняком. Стоят у бара, потягивают свои напитки, переговариваются друг с другом. Мы с Аленой понимаем по-английски, а остальные девочки почти нет, и вскоре натянутые улыбки на их лицах сменяются выражением скуки. Мужчины обсуждают бизнес. Я слышу, что они говорят о контрактах и заказах, о ситуации на дорогах и авариях. О том, кто какой контракт получил и сколько заработал. Собственно, это и есть цель вечеринки – сначала бизнес, потом развлечения. Они выпивают, и бармен наливает им по второму бокалу. Небольшая разминка перед тем, как трахать шлюх. Я вижу блеск обручальных колец на пальцах троих гостей, и представляю, как эти мужчины занимаются любовью со своими женами на больших кроватях с чистыми простынями. Женам невдомек, что вытворяют их мужья в других постелях с такими девчонками, как я.

Время от времени мужчины поглядывают на нас, и у меня начинают потеть ладони в предчувствии ночной пытки. Старикан упорно косится на Алену.

Она улыбается ему, еле слышно обращаясь ко мне по-русски:

– Какая свинья! Наверняка хрюкает, когда кончает?

– Он может услышать, – шепчу я.

– Он ни слова не поймет.

– Откуда ты знаешь?

– Посмотри, он улыбается. Думает, что я восхищаюсь его красотой.

Мужчина ставит пустой стакан на стойку бара и направляется к нам. Мне показалось, что он стремится к Алене, поэтому я встаю, чтобы освободить место на диване. Но он хватает меня за руку и останавливает.

– Здравствуй, – говорит он. – Ты говоришь по-английски?