Паскаль Энгман - Огненная земля [litres]

– Что ты имеешь в виду?

– Когда мы познакомились со Сванте, я имела глупость рассказать, что моего предыдущего бойфренда звали Камило и он был черным кубинцем. Сванте это дико заинтересовало. По нескольку раз в году он спрашивал меня, каков был Камило в постели и хорошо ли он был оснащен. Есть что-то болезненное в вашем интересе к половому акту черного мужчины и белой женщины.

– Может, ты и права. Но я не смогу тебе сказать, в чем тут дело. А долго вы были вместе с этим… как его звали?

– Камило.

Ванесса отхлебнула немного пива.

– Мы познакомились, когда мне было двадцать два года. Через месяц я уехала с ним на Кубу.

– Вот как? И как долго ты там прожила?

– Два года.

– Подумать только. А почему?..

Ванесса пожала плечами.

– Все когда-нибудь заканчивается.

С улицы доносились звуки проезжавших мимо машин. Юнас посмотрел на Ванессу и приподнял бутылку «Короны» в ее сторону. Ванесса жестом показала на батут и детский домик.

– Это, должно быть, хороший район для семей с детьми. Настоящая идиллия.

– Согласен. Жизнь здесь напоминает мое детство в Эскильстуне.

Юнас улыбнулся, посмотрел на свой маленький садик, а затем на Ванессу.

– Ты росла в более специфических условиях, так ведь?

Ванесса знала, что коллеги сплетничают о ее аристократическом происхождении.

– Когда я в первый раз побывал у тебя дома, я решил, что ты берешь взятки, – усмехнувшись, сказал Юнас. – Позже узнал, что почти все детство ты провела во дворце, что у тебя было пятнадцать слуг и тебе подтирали задницу до совершеннолетия.

Ванесса откинула голову назад и рассмеялась.

– Отец был главой разных компаний внутри Чинневик-концерна. После смерти Юго Стенбека у руля концерна встал его сын, Ян Стенбек. По прошествии некоторого времени между отцом и Яном возникли трения. Отец называл его не иначе как щенком. Щенку нравилось окружать себя бывшими коммунистами. Отец не хотел принимать участие в такой кадровой политике. «Это все равно что заниматься любовью с врагом», – говорил он. Через несколько лет он вышел в отставку. Поработал членом совета директоров нескольких компаний, а перед смертью вложил свои миллионы в недвижимость.

Ванесса замолчала. Она ненавидела рассказывать о себе.

– Как складывались ваши отношения?

– С годами они становились все хуже. Отец был настоящим консерватором. Считал, что женщинам не надо работать. Я изо всех сил старалась подразнить его. Стала левой активисткой, приводила домой длинноволосых парней, поклонников Че Гевары, боролась за женское равноправие. Но сильнее всего его возмутил мой выпускной.

Юнас посмотрел на нее с удивлением.

– Почему?

– Я отказалась надевать белое платье. Вместо белого надела черное и черный берет. Отец был в шоке. Надо признаться, что выглядела я как последняя идиотка.

– Хотел бы я посмотреть на тебя в таком виде.

– Я и сама хотела бы. Но, к сожалению, это невозможно. Отец пригласил фотографа, но, увидев меня в таком виде, отправил домой.

Юнас покатился со смеху, и эхо продолжало звучать, даже когда он вошел в дом. Вернувшись с сырыми отбивными, розовыми на белом блюде, и поставив блюдо на стол, он спросил:

– Почему ты пошла в полицию?

Вопрос застал Ванессу врасплох.

– Тут сыграло роль несколько обстоятельств, – ответила она, подумав. – Как я уже сказала, отец был консерватором. «Есть мужские профессии, а есть работа для баб», – обычно говорил он. Он считал, что женщины-священники – это черт знает что, не говоря уже о женщинах-полицейских. Я никогда не была верующей, поэтому вместо креста выбрала, так сказать, дубинку.

Юнас перевернул отбивные металлическими щипцами. Жир, капая на раскаленные угли, шипел и брызгал во все стороны.

– Будут готовы через несколько минут. А ты пока принеси салат с кухни.

Николас стоял перед большой посудомоечной машиной на кухне ресторана «Бенисио». Пар тонкой пленкой покрывал его лицо. Он потянулся за полотенцем, протер лоб, шею, щеки и кинул влажное полотенце на стул. Всю свою взрослую жизнь он учился контролировать свои эмоции, мысли и желания, не загружать мозги бесполезными для выживания вещами. И так в любой ситуации. Ему случалось принимать участие в боях, вдали от дома, когда темноту прорывали лишь вспышки выстрелов противника и казалось, что ведешь бой со звездным небом. Он видел, как шахиды подрывали себя и мирных людей вокруг, превращая рынок в мясорубку, а людей – в кровавую массу. Бывал в ситуациях, когда обычных людей охватывали паника и чувство обреченности. Физическая подготовка была важным элементом обучения солдат для отряда особого назначения. Но главным был ментальный тренинг. Умение контролировать чувства, мысли, порывы. Устремляться навстречу опасности, вместо того чтобы бежать от нее, как того требует инстинкт самосохранения. Не бояться открыть дверь, зная, что за ней притаился вооруженный враг, готовый на все, лишь бы убить тебя.