Паскаль Энгман - Огненная земля [litres]

После смерти отца Карлос мог делать все, что ему заблагорассудится. Но отец упрямо цеплялся за жизнь и не собирался умирать. Время шло. Семья Рамоны втайне от нее решила ее будущее и отправила в Вальдивиа. Рамона успела родить Консуэло до того, как болезнь одолела ее. В другой жизни, при других обстоятельствах Консуэло вполне могла бы быть их с Карлосом дочерью. «У человека всего одна жизнь, надеяться на другое – безумие», – прошептал он самому себе.

Консуэло вышла из воды. Когда она приблизилась, он взял полотенце, развернул его и протянул ей. Пока она вытиралась, он разобрал пакеты с едой. Багет, смазанный оливковым маслом, с помидорами, а сверху ломтики копченой свинины, маленькая миска с оливками и свежий лук. Он протянул ей бутерброд, и она надкусила его. Они молча начали есть, наблюдая за пасущимися лошадьми. Когда они доели бутерброды, Карлос очистил лук и протянул его Консуэло.

– Попробуй.

– Вот так, просто? Как яблоко?

Он кивнул.

– Когда-то давно я читал об этом в книжке. Один бродяга на Ближнем Востоке ел лук таким образом. Единственное, что он любил больше репчатого лука, это родину. Я и Рамона, мы решили попробовать. Ей нравилась книга, но не нравилось есть лук. Я хотел бы посмотреть, понравится ли тебе.

– Так вы ели лук?

– Ели, и много.

Консуэло посмотрела на головку лука. Она была большая и белая, как снежок, в ее загорелых руках.

– Она была первой женщиной среди нашей родни, которая умела читать, – произнесла она задумчиво.

– Я знаю. Я сам учил ее.

– Моему отцу это не нравилось. Когда он видел ее с книгой, он ее бил.

Карлос не ответил.

– А английскому языку тоже вы ее научили? – спросила Консуэло.

– Да. Я хотел, чтобы она выучила немецкий, но она сказала, что ей это ни к чему. Она любила старые черно-белые голливудские фильмы.

– Я знаю. Именно поэтому я тоже выучила английский.

– Как?

– Мой отец один не мог уделять моему воспитанию достаточно времени и отдал меня в школу при монастыре. Одна из сестер была американкой, и, когда она узнала, что моя мать говорила по-английски, она предложила мне учить с ней английский.

Консуэло смущенно улыбнулась и неуверенно поднесла лук ко рту. Откусила небольшой кусок. Задумчиво разжевала и проглотила его.

– Непривычный вкус, – сказала она, – но есть можно.

– Рюттарвэген… 47. Это здесь, – сказал шофер и затормозил.

Вдоль улицы стояли окрашенные в белый цвет таунхаусы с гаражами и ухоженными зелеными лужайками. Все было добротным и содержалось в идеальном порядке. Ванесса расплатилась и вышла из машины. Пахло жидкостью для разжигания углей и дымом от гриля. На въезде стояла белая «Вольво ХС60» Юнаса Йенсена. Слева от въезда – мусорный бак и емкость для сбора компоста. Ванесса заглянула в окно около входной двери. Сквозь стекло можно было разглядеть прихожую и лестницу, ведущую вниз, в гостиную. Она позвонила в дверь. Юнас появился на лестнице. Загорелый, в белой футболке, джинсовых шортах и сандалиях на босу ногу. Он открыл дверь.

– Хорошо, что смогла приехать, – радостно сказал он. – Обувь можешь не снимать, мы сядем на террасе за домом. Все готово.

– Я захватила вот это, – Ванесса протянула ему бутылку красного вина.

– Спасибо.

Он повернулся, перешагнул через детскую обувь, разбросанную по полу, и начал спускаться по лестнице. Ванесса последовала за ним. В гостиной кроме дивана и кресел стоял обеденный стол и подставка с телевизором.

– Возьми себе пива, если хочешь. – крикнул он из сада.

Ванесса пошла на кухню, открыла холодильник, взяла одну бутылку «Короны». Вышла на террасу и присела у деревянного садового стола под навесом. Большую часть участка занимал основательный деревянный настил. За ним, на траве, стоял детский батут и желтый детский домик. От соседей участок отделяла живая изгородь из невысокого кустарника. Юнас подошел к грилю в форме глобуса, поднял верхнюю часть и проверил температуру внутри.

– Подождем еще немного с отбивными, пока нагреется как следует, – сказал он.

– Почему мужчинам так нравится возиться с грилем?

Юнас рассмеялся, но ничего не ответил. Взял принесенную с собой недопитую бутылку «Короны», сел, положил ноги на стол и повернул лицо к заходящему солнцу.

– Должна же быть какая-то причина, – продолжала Ванесса. – И кстати, почему белые мужики испытывают комплекс неполноценности по отношению к черным?

Юнас посмотрел на нее с интересом.