Андерс Рослунд - Именинница

— Не пошло? Но почему?

— Вам так прямо и сказать? В этом кабинете?

— Да.

— Прибыль коррумпированных полицейских тем выше, чем больше прибыль контрабандистов.

— Вы о своих коллегах?

Латифи пожал плечами:

— О многих из них. Такие уж у нас порядки.

— А вы?

Латифи улыбнулся:

— Ваш шеф не стал бы звонить в Германию, если бы я был одним из них. И вы не сидели бы сейчас здесь.

Один из тех, кого невозможно подкупить. «Почему?» — спрашивал себя Хоффман. Почему бы не вести себя так, как большинство коллег? Зачем себя ограничивать? Что заставляет человека противостоять системе, которая этого не прощает?

— Я вижу, вы хотите меня о чем-то спросить.

Хоффман кивнул:

— Да, хорошо бы взглянуть на более… актуальные, скажем так, его снимки.

— Я понял. Что ж, у меня найдется парочка и таких.

Латифи выложил новую пачку документов. Перевернул верхний — фотографии с места преступления.

— Этой около пяти лет. Тогда Золтан поднялся на самый верх криминальной пищевой цепочки и был близок к тому, чтобы завладеть всеми нелегальными маршрутами на территории Албании. Король — ни больше ни меньше, это был его звездный час.

Питу Хоффману потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что же он такое видит перед собой. Оборвавшийся след. Похожие снимки показывал комиссар Гренс за столом на своей кухне. Мертвый человек на полу, в голове два пулевых отверстия — во лбу и левом виске.

08.14 (Остался 1 день, 13 часов и 48 минут)

Эверт Гренс сидел на заднем пассажирском сиденье, которое за последние годы стало его законным местом. Марианна Хермансон за рулем, — потому что вела гораздо лучше его. Свен Сундквист тоже на пассажирском сиденье, потому что хорошо читал карту. Комиссар полиции предпенсионного возраста похож на футболиста, перешагнувшего тридцатилетний рубеж. Сначала тебя переводят в полузащитники из форвардов. И далее с течением времени ты все дальше отходишь назад, где востребованы не столько спортивные качества, сколько твои опыт и выдержка — то, что в конечном итоге заставит противника сдаться.

Дом Душко Заравича стоял по Вальхаллавеген, ближе к площади Карлаплан. Основания для обыска были столь же шаткими, что и для задержания. При этом, как бывает в таких случаях, одна ложь поддерживала другую, делая более правдоподобной.

На лестничной площадке первого этажа ждал дежурный слесарь с ящиком для инструментов. В этот момент мобильник Гренса зазвонил, и на дисплее высветился новый номер Хоффмана. Первый рапорт с места выполнения задания.

— Говорить можешь?

— Секунду…

Гренс поднялся на этаж выше, понизил голос:

— Слушаю тебя.

— Ты расследуешь последствия того, что произошло здесь, Гренс.

— То есть?

— След семнадцатилетней давности и в самом деле ведет сюда. Тогда твой герой стал ведущим оружейным контрабандистом здесь, в Шкодере. Но пять лет тому назад он был застрелен тем же образом, что и три последние жертвы в Стокгольме.

— Это же… черт знает что…

— Именно. Не все оказалось так просто, как ты думал, Гренс. Особенно для комиссара, который стремится посадить этого человека.

— Улцинь?

— Да, тот же modus operandi.

Свен тоже поднялся на один этаж. Выждал паузу в разговоре и сообщил, что слесарь управился и можно войти в квартиру.

— Секунду, Свен, — кивнул комиссар коллеге.

— И что сейчас?

— Мы были в том доме, и я тоже. Ничего не изменилось, кроме имени короля, который сидит все в той же похожей на башню пристройке и оттуда всем заправляет. Так это у них работает испокон веку. Король умер — да здравствует король. Но мне нужна твоя помощь, Гренс.

— Я слушаю.

— Латифи… ты уверен, что я могу на него положиться?

— Абсолютно уверен.

— Эти парни не отличаются вежливостью. Я один, Гренс. Собственно, где доказательства, что Латифи нет в платежной ведомости местных контрабандистов? Что бы там ни говорил твой друг из Германии…

— Доверие, Хоффман… Это то, чего нам с тобой так не хватает.

— Я должен убедиться, что он надежен.

— Слушай меня. Латифи — серьезный парень. В любом случае держи рот на замке. Сам не знаю, почему я так в нем уверен, но я уверен.

Завершив разговор, Эверт Гренс оценил высокое качество связи. Он слышал малейшее изменение интонации в голосе Хоффмана.

Впервые комиссар обратил на это внимание в Западной Африке, куда его завело одно из расследований последних лет. Расширение мобильной сети имело одно неожиданное последствие. Когда богатые страны были полностью оснащены, операторы повернулись к беднейшим странам. Поэтому именно там в первую очередь внедрялось самое современное оборудование. Что и продемонстрировал лишний раз звонок с лестничной площадки в Швеции в одну из беднейших стран Европы. И в этом отношении Албания как место засылки агента оказалась правильным выбором.