Фруде Гранхус - Шторм

— Ты вроде говорил, что это вопрос жизни и смерти? — Да.

— Я сам разожгу.

Рино по-товарищески пихнул Иоакима, но тот увернулся. Подходя к дому, им пришлось пригнуться от ветра, как делают прыгуны с трамплина при сложном повороте. Войдя в дом, Рино подошел к камину, над которым тетушка хранила зажигалку. Он зажег ее, и белое, как мел, лицо Иоакима стало похоже на физиономию из фильмов ужасов, которые тот когда-то любил. Рино зажег оплывшую свечу.

— Страшно было? — спросил он.

— На пароме?

— Да.

— Не особо. Там, черт возьми, есть спасательные шлюпки.

И снова перед глазами Рино всплыла картинка: сын, бледный, напуганный, стоит у борта парома, а толпа сгрудилась возле спасательных шлюпок. Представив такое, Рино оцепенел. Люди в панике. Рассуждать разумно никто не в силах. Он вынужден был признать, что и сам не рассудил разумно. И что времени в обрез.

Стены скрипели на ветру. Легкий запах рыбы подсказал ему, что он лежит в сарае для лодок, и он подумал, что на стенах вокруг висят сети и разные инструменты для рыболовства. Мужчина, который пытался ему помочь, лежал на полу рядом. Видимо, его связали и вставили в рот кляп. У него самого ни кляпа, ни веревок на теле не было. Он в любом случае не мог сопротивляться.

Внезапно дверь распахнулась, в комнату проникли звуки бушующего шторма, а обнаженную кожу обожгло ледяным дыханием ветра. Мужчина какое-то время постоял, а потом, судя по тому, как прогибались доски на полу, пошел в их сторону.

— Теперь ты пожалеешь, что не сделал, как я сказал. Если бы ты тогда глотнул достаточно воды, сейчас все было бы кончено. И теперь тебе придется пережить это еще раз. Оно того стоило? Никто не знает, что тогда случилось, и никто никогда не узнает.

И снова движение в их сторону, от пола пахнуло холодом. Мужчина открыл люк.

После той штормовой ночи я знал, что никогда не смогу вернуться в Винстад. Я украл шлюпку, которую кто-то бросил на берегу, — все равно все решили бы, что ее унесло штормом. Ветер немного утих, но волны все еще были достаточно большими и тяжелыми, я был до смерти напуган, когда принялся грести. Но я не видел другого выхода. Мне нужно было исчезнуть. Я отплыл от берега примерно на пятьдесят метров и понял, что не смогу пересечь фьорд. В полном отчаянии я пытался осознать этот факт: отсюда мне не выбраться. Но, пока лодка скользила обратно к берегу, мне в голову пришла одна мысль. Есть и другой выход. Вдохновленный своей идеей, я решил, что есть кое-что еще, что мне нужно сделать, прежде чем навсегда попрощаться с Винстадом.

Рино пришлось приложить всю силу, чтобы открыть дверь, которая больно ударила его по ноге, не успел он еще запрыгнуть в салон машины. Хотя дорога была покрыта тонким слоем слякоти, шины завизжали, когда он направился к домам, находившимся ближе к морю у скал, сразу же за домом тетушки. Дорога была очень узкой, а ямы на ней размером с корыто. Но сейчас было не время думать о подвеске и амортизаторах, так что Рино пытался, не сбавляя скорости, лавировать между ямами. Он остановился перед одной из самых красивых и больших вилл в Рейне, оплаченных кровавыми деньгами. Как он и боялся, она была заперта. Насколько вероятно, что Боа держат здесь? Не очень, и в то же время права на ошибку у него не было.

Он завернул за угол, пригнулся от сильнейшего порыва ветра и заглянул в одно из окон гостиной. Никто не зажигал свечи, никаких следов пребывания человека. Рино подошел к другому углу и с тревогой взглянул на море, где бушующие массы воды агрессивно бросались на валуны. Сначала он подошел к огромному, от пола до потолка, окну, разделенному деревянными рамами, а затем к следующему, открывающему вид на просторную кухню.

Он обошел весь дом вокруг, быстро оглядывая окна, затем прыгнул в автомобиль и умчался. Направившись к причалу, он заметил свет в пансионате. Значит, там была запасная система электроснабжения.

Страшный удар в днище машины напомнил ему, что он позабыл снизить скорость перед «лежачим полицейским». Машину повело, но Рино сумел поймать управление, в тот же момент он заметил двух мальчиков, которые шли по дороге в темной одежде без светоотражателей. Он громко выругался, но понял, что сам подвергает свою жизнь большей угрозе, чем эти мальчики — свою.

Казалось, что на причале состоялась мировая попойка. Скамейки и столы лежали перевернутые, корзина для мусора, делая сальто в воздухе, улетела к морю, рекламный щит тащило по асфальту, а затем подняло в небо, как доску для серфинга. Машину тяжело мотало на ветру, и на мгновение Рино показалось, что его автомобиль весом 1400 кг вот-вот перевернется.