Маргарита Ардо - Новая жизнь Нефертити

— Дальше сами, — заявила мадам Беттарид.

— Лбом в стену? — без тени эмоции спросил Лембит.

— Зачем же? — Она извлекла из кармана пульт и нажала на кнопку.

Свет фонаря упал на выдолбленные в стене два картуша — печати Нефертити, так тщательно и не единожды выведенные у меня на теле, и массу неизвестных мне знаков. Моё сердце дрогнуло, каменная стена начала отползать в сторону.

— Закладывать вновь не имело смысла. Мы знали, что найдём тебя, — проговорила Катрин, с довольством фокусника предваряя вопросы.

Я оглянулась на короткие автоматы. Было бы иронично сейчас броситься на них и остаться на стенах кучей кровавых лужиц и ошмётков, испортив на самом интересном месте план валькирии добра. Но даже не глядя, я физически чувствовала Лембита. И то, что он смотрел на меня. Подняла ресницы — действительно так. Спокоен, непоколебим, словно взрослый мужчина в стане не значимых идиотов. В его серых глазах вес имела каждая секунда. И выбор, как её прожить. Как бы эгоистично это не звучало, мне повезло, что рядом он.

— До гробницы ориентировочно семьдесят метров вперёд и вниз, — монотонно говорила мадам Беттарид. — Возможно дальше. Как показывает практика, через двадцать метров фонари отключатся, привыкайте. Обратно ждём вас здесь, в шесть утра. Вы услышите звук.

Лембит усмехнулся уголком губ.

— Раньше девяти не ждите. По выходным предпочитаю высыпаться.

Мадам Беттарид кивнула.

— Что ж, на этой позитивной ноте и попрощаемся. Идите.

Я посмотрела на неё в упор.

— Что рассказали погибшие археологи?

Она посмотрела на меня долгим взглядом и вдруг улыбнулась:

— Не будем нарушать чистоту эксперимента. Прошу.

Макаров поставил корзину с подношениями и масляный светильник на пол за барьером. Наёмники с автоматами не позволили нам выбирать. Мы с Лембитом сделали несколько шагов вперёд. Стена с лёгким скрежетом поползла обратно, выжимая по капле яркие полосы освещения за нашими спинами. Роберт включил светодиодный фонарь. Перекрытие позади захлопнулось. Голубоватый луч высветил стены, облицованные шлифованными блоками из известняка, уходящий наклонно вглубь скалы тоннель.

— Барельефов нет, как в пирамиде Сенусерта Третьего в Абидосе, — подметил во мне археолог, пытаясь заглушить крадущийся по ногам страх. Надо было собраться, но обрушившаяся душная тишина выбила почву из-под ног. — Я там не была, смотрела видео.

— Это просто бункер, — констатировал Роберт. — Блоки. Кладка. Камни.

— Да… Ты побудь здесь. Дальше я пойду сама.

— С чего бы это? — Лембит развернулся ко мне всем корпусом.

Я почувствовала касания сквозняка на коже, подумала, что почти обнажена — условную тунику, надетую через голову и перевязанную красным поясом на талии нельзя было назвать платьем. Вспомнила о своей обритой голове, меня передёрнуло от унижения, ещё больше — от возможности, что он это поймёт. Я прокашлялась. Думать стоило не об этом.

— Если пять человек умерли, у меня есть шанс, — стараясь звучать убедительно, произнесла я. — У тебя нет. Просто жди меня здесь.

Лембит чуть склонил голову.

— Считаешь, я отпущу тебя одну?

Я облизнула пересохшие губы. От новых касаний сквозняка по моему телу пробежала волна дрожи. Лембит добавил:

— Ничего бояться не надо. Я вызвал спасателей через кнопку навигатора. Координаты известны. Просто надо подождать. А суеверия — это… Дамира, у тебя есть же высшее образование? Да. И у меня два. Любая аномалия подчиняется логике. То, что фанатики называют мистикой, можно разложить на атомы.

— А если нет? — Я посмотрела ему в глаза, понимая, что действительно боюсь. За него больше, чем за себя. Вырвалось повинно: — Это я тебя втянула…

— Меня втянуть нельзя, если я не решу сам.

Он взял меня за руку. Вторую тоже. Основательный, как фундамент, на котором устоит даже хлипкая конструкция. Моя… И тени, что пляшут вокруг, разлетаясь от светодиодов.

Мы взглянули друг на друга. В направленном только на меня внимании серых глаз Лембита разлилось неожиданное тепло. Он подался ко мне. Ответное движение навстречу родилось изнутри, произвольно. Горячие губы с запекшейся корочкой обхватили мои. Лаская осторожно, до дрожи. Так мало! Рывок друг к другу, как вспышка, спалившая воздух между нами. Вакуум. Жар в губах и движениях. Ощущать. Жить. Сейчас! Мы приникли друг к другу так страстно, так неистово, будто пытались растворить контуры тел. Будто в поцелуе было спасение. Судорожный вздох.