Джон Харт - Вниз по реке

Я занял кабинку возле окна и дождался, пока не запахнет кофе. Через минутку появилась официантка, и заготовленная улыбка соскользнула у нее с лица.

Она помнила меня.

Официантка, глядя куда-то в сторону, приняла у меня заказ, а я не сводил взгляд с клетчатого рукава ее синтетической рубашки. Нам обоим так было проще. Старикан с толстыми пальцами тоже меня узнал. Они о чем-то зашептались возле кассы, и мне стало ясно, что подозреваемый – то же самое, что осужденный, даже через пять лет.

Пока я ел, закусочная понемногу заполнялась: работяги, офисный люд, всего понемногу. Большинство из них знали, кто я такой. Никто со мной не заговаривал, и я задумался, сколько в таком отношении ко мне было от смешанных чувств, вызванных упрямством моего отца, а сколько от искренней веры в то, что я действительно некое чудовище. Включив свой мобильник, я увидел три пропущенных звонка от Робин.

Официантка нехотя двинулась в мою сторону и остановилась ровно на таком расстоянии, чтобы ее нежелание приближаться ко мне не выглядело слишком уж очевидным.

– Что-нибудь еще?

Я ответил, что нет.

– Ваш счет, – сказала она, бросив листок на самый краешек стола. Подтолкнула его ко мне средним пальцем.

– Спасибо, – сказал я, делая вид, будто совершенно не обратил внимания на недвусмысленный жест, посылающий меня на три буквы.

– Всегда пожалуйста.

Я посидел немного еще, потягивая остатки кофе, а потом увидел подрулившую к тротуару полицейскую машину с выключенными мигалками. Из нее вылез Джордж Толлмэн, который бросил несколько монет в автомат с газетами, а потом поднял взгляд и увидел меня сквозь стекло. Я махнул ему. Он кивнул в ответ, после чего сразу же позвонил кому-то по мобильнику. Войдя в ресторан, пролез в мою кабинку и положил газету на стол. Протянул руку, и я пожал ее.

– Кому звонил? – спросил я.

– Твоему отцу. Он просил меня держать ушки на макушке.

Джордж поднял руку, чтобы привлечь внимание официантки. Заказал плотный завтрак и махнул на мою пустую кофейную чашку.

– Еще? – спросил он.

– Пожалуй.

– И еще кофе, – добавил он официантке, которая лишь закатила глаза.

Я внимательно оглядел его полицейскую форму – темно-синий комбинезон со множеством золотого шитья и всяких блестящих металлических побрякушек; потом посмотрел за окно и увидел здоровенного пса, который восседал на заднем сиденье его машины, строго выпрямив спину.

– Ты еще и в кинологи подался? – спросил я.

Толлмэн ухмыльнулся.

– Детишки любят эту собачку. Иногда я беру ее с собой.

Принесли завтрак.

– Выходит, ты с моим отцом в довольно хороших отношениях? – спросил я.

Джордж разрезал свои блинчики на ровные квадратики, аккуратно положил нож с вилкой на сухой край тарелки.

– Ты ведь вроде в курсе моей истории, Адам… Я же был просто никем. Отец на пособии. Мать то тут, то там. У меня никогда не было ни денег, ни положения, но мистер Чейз никогда не смотрел на меня сверху вниз или как-то показывал, что я недостаточно хорош для его дочери. Для твоего папани я сделаю все на свете. Думаю, тебе следует знать это с самого начала.

– И для Мириам? – спросил я.

– Люди думают, что я клеился к Мириам только из-за денег.

– Деньги всегда каким-то образом замешаны, – заметил я.

– Мы не можем выбирать, кого любить.

– Так ты ее и вправду любишь?

– Еще со старших классов, а может, и дольше. Все что угодно для Мириам сделаю. – Его глаза вдруг наполнились внезапной убежденностью. – И она тоже нуждается во мне. Никто никогда раньше во мне не нуждался.

– Рад, что все так хорошо.

– Хорошо далеко не все, не пойми меня превратно. Мириам, она… ну, она хрупкая женщина, но хрупкая, как хороший фарфор, если ты меня понимаешь. – Джордж поднял тяжелые ручищи от стола и сжал пальцы, словно удерживая чайные чашки за тонкие ручки. – Мне приходится действовать аккуратно.

Поставил воображаемые чашки на стол и поднял руки, растопырив пальцы. Улыбнулся:

– Но мне это нравится.

– Рад за тебя.

– Твоя мачеха долго не могла этого одобрить. – Его голос упал, так что я едва разобрал его последние слова. – Она считает меня трутнем.

– Что?

– Она как-то сказала Мириам: встречайся с трутнями сколько влезет, но не выходи за них замуж.

Я отхлебнул из чашки, а Джордж взял вилку. Вид у него был такой, будто он чего-то ждет.

– Так как, получил я от тебя одобрение? – спросил он.

Я поставил чашку на стол.

– Ты серьезно?

Он кивнул, и мне стало его жалко.