Эбигейл Дин - Девушка А

— Общеизвестных фактов? — переспросила я.

— А вы не знаете? Насилие над детьми и все такое?

Он помолчал, ожидая, пока мы переварим его слова.

— Это была громкая история, даже оглушительная. Много лет назад. Родители обращались со своими детьми как с животными. Держали как в клетках, морили голодом. Это продолжалось годами. Где-то на севере, конечно. И он — я не придумываю — как раз один из тех детей.

— Все это как-то мрачновато для свадьбы, — заметила Далила.

— Мне как-то даже нехорошо стало от этого разговора, — отозвалась я.

— И как все это, интересно, отразилось на нем? — спросила Далила.

— Именно об этом я и хочу сказать, — ответил он. — Как можно вообще доверять такому человеку?

— Передайте мне, пожалуйста, хлеб, — попросила я.

— А что же случилось с остальными детьми? — спросила Далила.

— Бог их знает. Пожизненное лечение. Знаете, мне кажется, несколько из них умерли.

— Всего лишь несколько, — произнесла Далила, обращаясь ко мне, и пожала плечами.

— А чем вы занимаетесь? — спросила я у него.

— Финансами. — Он ответил так, будто, чем бы он там ни занимался, я все равно не смогла бы понять.

Я сказала:

— А я — юрист.

— И хороший? — спросил он.

Я жевала, поэтому Далила перегнулась через меня и ответила:

— Самый лучший.

На этом мы и закончили.

Танцплощадку организовали в нижней части сада — там, где мы с Далилой пили шампанское перед ужином. Несколько поколений семьи Аны ритмично двигались в такт музыке. Девчушки с букетами носились между ними или катались по траве, хватая друг друга за подолы. Кто-то столкнул Итана в бассейн, и теперь он оказался в центре событий — волосы прилизаны, бабочка расстегнута, на танцплощадку капает вода. Я погружалась в себя и сознавала это. Становилась печальнее и слабела. Это танцы так подействовали на меня.

Далила рухнула на стул рядом со мной.

— Что не так? — спросила она.

— Да нет, ничего, — ответила я.

— Мне показалось, ты кого-то высматриваешь.

— Нет. Я просто смотрю.

Она прикрыла глаза и сказала:

— Как всегда, просто смотришь. А потанцевать? — Она положила голову мне на плечо и добавила: — Тот человек, за ужином. Кого он тебе напомнил?

Он стоял где-то с краю, разговаривал с девушкой в платье, которое выглядело дешевле, чем платья остальных дам. Она чуть склонила голову, словно размышляя, какое из двух выражений лица ей выбрать — восторженное или презрительное.

— Отца, — ответила я.

— В том-то и дело, понимаешь, — сказала она. — Таких, как он, в мире полно.

Далила встала и покачнулась. Я протянула руку, чтобы ее поддержать. Она зажгла сигарету, подняла свой бокал, отклонившись назад, одновременно смеясь, потом снова наклонилась вперед, обратно ко мне. Какое-то время я смотрела, как она танцует, и улыбалась ее нелепости — тому, как все убирались с ее пути. В конце песни она обернулась ко мне и сложила из больших и указательных пальцев сердце. Любовь. Легко меняться, принимая ту форму, какой требует праздник, — в этом была вся Далила.

Когда время подошло к двум, я взяла свои пиджак и сумочку. Танцплощадка уже пустовала; оставшиеся гости расселись кучками на траве или пили вино на веранде прямо из бутылок. Ана с одной из подружек невесты валялись на пляжной кровати, у них была полуторалитровая магнум [45] Магнум (фр. Magnum) — использующаяся во Франции разновидность бутылки для шампанского емкостью 1,5 литра. на двоих.

— А Итан где? — спросила я.

Она пожала плечами и сказала:

— Иди сюда. — И потянулась ко мне, как ребенок, который просится на руки.

Я склонилась и обняла ее, зарывшись лицом в ее волосы, и тогда, будучи так близко, она сказала мне, как бы по секрету:

— Сегодня был хороший день.

— Хороший, — согласилась я, — правда хороший.

— Прости, что в прошлый раз…

— Ничего.

— Эй! — произнесла она так, как будто некое воспоминание в этот момент поднялось из глубин ее памяти на поверхность. — Вы с Далилой, что — выдавали себя за других на ужине?

Закончив смеяться, она расцеловала меня в обе щеки:

— Пришли Итана ко мне, ладно?

Я кивнула. Не успев договорить «пока», я вновь обернулась к ней и сказала:

— Когда мы снова встретимся — не сегодня, конечно, — нам нужно будет поговорить. — Я пятилась, держа руки в карманах. — Поговорить о Гэбриеле. Ему уже намного лучше. Я думаю, он тебе понравится.

Итана не было ни в саду, ни у стойки портье. Я вызвала такси к площади и пошла туда, вверх по тихим темным улицам. Несколько заблудившихся гостей сидели, съежившись, у подворотен. Какая-то девушка, спотыкаясь, прошла мимо меня по направлению к гостинице. Ставни на окнах были прикрыты, но сквозь некоторые из них виднелись телевизионные экраны и лица смотревших в них людей. Выйдя на ветер, я застегнула пиджак. Через неделю сюда перестанут летать самолеты — наступит конец сезона.