Полина Люро - Добыча [СИ]

Ночь была настолько тёмной, что даже при сдвинутых в сторону ситцевых занавесках на окне в комнате не было видно ни одного предмета нехитрой обстановки. На улице собиралась гроза, тучи закрыли небо, и над миром воцарился мрак. Он заполнял собой комнату, каждый уголок и маленькую щель в ней, не оставляя шанса на существование даже крошечному пятну света.

Но мне не было страшно. Я знал, что у стены напротив стоит большой сундук, над ним ― пустая деревянная полка. Кровать, на которой лежало моё напряжённое тело со вцепившимися в подушку руками. Вот и вся обстановка этого жалкого закутка, гордо названного хозяевами «маленькой спальней». Мои длинные волосы, обрамлявшие разгорячённое духотой лицо, разметались по плечам, давно отвыкшие от слёз глаза были открыты. Я ждал, когда он войдёт, чтобы расправиться со мной.

Ему понадобилось лишь пару минут, чтобы, постучавшись в соседнее окно, фальшивыми стонами и причитаниями заставить доверчивых стариков открыть дверь. А дальше, прикусив губу, я слушал, как коротко всхлипнула пожилая женщина, захлёбываясь собственной кровью, и охнул мужчина, пытавшийся защитить её от убийцы. Ещё пару глухих ударов, и они навсегда замолчали. Добрые люди, пустившие меня на постой этим вечером. Так радовавшиеся неожиданной удаче, принимая от незнакомца несколько монет за возможность провести под крышей в этой глухомани надвигавшуюся грозовую ночь…

Наверное, хозяева лесного домишки спали, когда он разбудил и, играючи, оборвал их жизни. Они были лёгкой добычей. Зачем он сделал это? В их бедном доме нечем было поживиться. Разве что… Конечно, убийца охотился за мной. Я слышал, он любил молоденьких мальчиков вроде меня, и теперь, лёжа, как натянутая струна, ожидал его прихода, стараясь заглушить предательски громко бьющее под рёбра сердце. Было бы глупо надеяться, что эта тварь уйдёт, не проверив все комнаты. Я прекрасно это понимал и не прятался…

Дверь скрипнула, и моё тело послушно расслабилось, а веки сомкнулись, словно в безмятежном сне. Луч света разрезал мрак, и вместе с ним в комнату ворвались запахи мокрой шерсти и крови. Звонкий весёлый голос разбил тишину, подобно топору, зажатому в руке негодяя, только что расколовшего череп старика.

― Кто это тут у нас прячется? А ну, вылезай из-под одеяла, мне так хочется на тебя посмотреть…

Он не стал ждать, пока подниму на него прищуренные от яркого света глаза, которые я усердно протирал рукавом ночной сорочки, изображая «внезапное» пробуждение и, схватив меня за подбородок, осветил факелом «заспанное» лицо.

Его радостный смех оглушал:

«Хорошая добыча ! Вовремя внучок решил навестить стариков. Ну, поднимайся, я хочу познакомиться с тобой поближе ».

И тут я допустил ошибку: мне следовало хотя бы испугаться или удивиться. Но мой надменный взгляд привёл его в ярость. Закрепив факел на стене и бросив на пол топор, он рванул мою сорочку, оставив обнажённым перед его злым и похотливым взглядом. Опомнившись, я тут же прикинулся растерянным и смущённым. Но это его только раззадорило.

Он быстро, но небрежно связал мне руки обрывком верёвки и, бросив животом на кровать, начал расстёгивать ремень на штанах.

― А ты у нас гордец, не так ли? Вздёрнуть бы тебя, но это всегда успеется, а пока поучу тебя покорности. Когда надоест моя «учёба» ― скажи, возможно, найду нам занятие поприятнее, ― хохотнул он, и в воздухе просвистел ремень. Я покорно расслабился, позволив ему насладиться видом моей крови. После нескольких ударов немного поныл и прохрипел:

«Хватит, я всё понял, прекратите…»

Конечно, с самого начала было ясно, что это только его раззадорит, и он будет пороть меня ещё долго. Я был к этому готов и через пару минут начал постанывать, зная, что это его заведёт , заставив прекратить избиение. И оказался прав. Дальше всё уже шло по моему плану.

Мерзавец, отшвырнув ремень и потеряв над собой контроль, бросился на меня сверху. Я легко перекатился в сторону, оставляя на постели красные полосы своей крови. Мне не было больно. Совсем. Я уже освободил кисти рук от верёвки. Любимая сабля, до поры спрятаннаяпод тоненьким матрасом в ногах кровати, радостно взвизгнула, и голова убийцы и насильника с глухим стуком упала на пол.

Не спеша вытер окровавленную саблю о простыню. Выглянул в окно ― гроза ещё не началась, хотя вдали темноту уже разрезали яркие всполохи молний, и громыхал гром. Оделся, натянув сверху длинный плащ с капюшоном. Взял отрубленную голову за волосы и перед тем, как убрать в мешок, заглянул в изумлённые мёртвые глаза: