Ирса Сигурдардоттир - Расплата

– Вам надо хорошенько подумать о том, что могло бы связать с этими преступлениями вашего бывшего мужа. Кто-нибудь видел или слышал его? Есть ли какой-нибудь инструмент, на котором могут быть отпечатки его пальцев? Что-нибудь, что подтвердило бы ваши утверждения? Потому что он рассказывает совсем другую историю. Утверждает, что принимал ваши планы за фантазию, что предоставил здание, не понимая, зачем оно вам нужно. Теперь мы имеем ваше слово против его, и вполне возможно, что он отделается гораздо легче, чем того заслуживает. Вряд ли это вас радует. В конце концов, это он опоздал забрать Ваку из школы. Если б приехал вовремя, ничего не случилось бы.

Дагмар наклонилась к Хюльдару.

– Знаете что, мистер Курильщик? Мне наплевать. Орри не виноват, что застрял в той пробке. Он может выйти сухим из воды – ну и пусть. И Йоун тоже. И Сольвейг. И Торвальдюр. Но они получат по заслугам. В ближайшие десять лет мне нечем будет заниматься, кроме как планировать, чем закончится их жизнь.

– Советую не говорить больше ни слова, – прервал ее адвокат и посмотрел на Эртлу. – Не записывайте это. Она говорила не всерьез. Я настаиваю на том, чтобы меня оставили с клиентом наедине. Прямо сейчас.

Эртла собрала свои бумаги.

– Без проблем. – Хюльдар последовал было за ней, но оглянулся, когда Дагмар окликнула его.

– Послушай, парень. Мы не такие уж разные, ты и я. Вопрос только в степени. На моем месте ты поступил бы так же.

Хюльдар не ответил. Ему хотелось умыться и принять горячий душ. Слова Дагмар вывели его из равновесия. Пора взять свою жизнь под контроль.

Наверху, в офисе Эртлы, Хюльдар рассказал ей о разговоре с парочкой из отдела внутренних расследований, тем самым прекращая дальнейшие сексуальные отношения между ними. К своему небольшому удивлению, он даже ощутил легкое сожаление. Но теперь было уже поздно. Теперь он сосредоточит все свои усилия на Фрейе. По дороге к месту преступления ее заставили сидеть с ним в машине больше часа, и они отлично ладили. Кто знает, может быть, ему позволят пойти с ней к озеру кормить уток… Внутренний голос подсказывал ему, что если он зайдет так далеко, битва будет выиграна.

Гробовщики определенно знали свое дело, и ни у кого не возникло даже мысли, что гроб опрокинется на-бок или упадет, сорвавшись. Освободив веревки, они отступили и замерли, вытянувшись в торжественной позе. Служитель с Библией в руке произнес несколько слов. Трёстюр ничего не понял. Из присутствующих на перезахоронении он был единственным плакальщиком, что резко контрастировало с первоначальными похоронами. Мало кто из видных деятелей, занимавших тогда свои высокие места, захотел бы сейчас ассоциироваться с покойным. Как они, должно быть, сожалели о похвалах, которыми осыпали его в некрологах… И поделом им.

Вообще-то приходить Трёстюр не собирался, решение было принято в последнюю минуту. В его глазах церемония знаменовала конец путешествия, начавшегося давным-давно в полицейском участке Хапнарфьёрдюра. Так случилось, что ни он, ни его мать, ни Сигрун не были проинформированы о похоронах, поскольку никто не ожидал их присутствия. Новость сообщила ему дочь Эйнара, живущая в Норвегии. Она позвонила, и он взял трубку. Звонила она не только для того, чтобы рассказать о предстоящем повторном погребении, но и кое о чем еще. Если то, что сказала та женщина, соответствовало действительности, ее отец был абсолютным монстром. Новостью для Трёстюра это не стало, но он удивился, узнав, что они с братом подвергались насилию со стороны своего отца в детстве, и совсем уж растерялся, когда она сказала, что Эйнар, по всей вероятности, изнасиловал и своего пасынка, Йоуна.

Это объяснило все, и это не объяснило ничего.

Почему подобный опыт приводит к появлению таких разных людей? Брат женщины, сын Эйнара, покончил с собой после долгой борьбы с депрессией. В причине депрессии она не сомневалась. Ей самой удалось преодолеть детскую травму, хотя она и не думала, что выздоровеет когда-нибудь полностью. Йоун, отец Трёстюра, спился и превратился в такого же монстра, как и человек, который его вылепил. Следующее поколение также развивалось по-разному: Сигрун удалилась от мира настолько далеко, насколько это возможно, тогда как он сам всегда показывал миру средний палец и теперь не знал, как остановиться.

Единственное, на что и в самом деле пролила свет история женщины, это причина, по которой Эйнар не отвернулся от своего пасынка, когда Трёстюр, тогда еще ребенок, попытался привлечь к происходящему внимание властей. Речь шла не только о том, чтобы избежать так называемого позора по ассоциации; он боялся, что Йоун раскроет издевательства, которым подвергался в детстве. Странно, что Йоун не сделал этого позже, во время судебного процесса по делу об убийстве, но, возможно, он понял, что это уже не повлияет на решение суда и его наказание.