Ирса Сигурдардоттир - Расплата

Все молчали. Конечно, дети не должны умирать вот таким ужасным образом, изнасилованные, напуганные, растерянные. Но это не оправдывало того, что последовало за этим.

Дагмар, выпрямившись, продолжила:

– Потом появился Трёстюр. Тот вечер стал поворотным: он снова дал нам цель. Месть. Нашей миссией стало справедливое наказание всех тех, кто поставил свои интересы выше детей, которых они должны были защищать. Может ли быть более гнусное предательство, чем это? Не для меня. Не для Орри. Не знаю, как для вас, но ведь вам не пришлось изведать то, что изведали мы…

Дагмар снова остановилась, и в комнате воцарилась тишина. Адвокат волновался, но, похоже, урок он усвоил и не перебивал.

– Пока мы слушали, пока Эйнар выдавливал из себя всю эту историю, внутри меня что-то ломалось. Внутри нас обоих. В тот момент мы словно стояли на краю пропасти и смотрели в водоворот. Зная, что если отдадимся ему, то сможем утолить гнев и жажду мести. Что больше не придется бороться и преодолевать, говорить себе, что нужно двигаться дальше, улыбаться и изображать веселье. Знаете ли вы, что именно этого все и ожидают? – Никто не ответил, и Дагмар продолжила: – Вместо этого мы могли бы посвятить всю свою энергию противоположному, взращиванию нашей ненависти. Едва поняв это, я взмахнула молотком, и… пути назад уже не было.

– Где был в этот момент Орри?

– В зале. Он вышел после того, как Эйнар закончил говорить. Но вернувшись, он не разозлился. О нет. Он был доволен. Неважно, что он говорит сейчас. Он был доволен и согласился с идеей покончить со многими из них после освобождения Йоуна. Мы были полны решимости довести дело до конца. Конечно, мы обсуждали плюсы и минусы, но вскоре уже начали собирать те вещи, которые могли бы пригодиться. Сомневаюсь, что вам удалось связать с нами хоть один предмет. – Она вглядывалась в лица Эртлы и Хюльдара, словно надеясь получить похвалу за изобретательность, но те оставались невозмутимыми. – Мы купили все, что нам было нужно, даже алкоголь для Йоуна. Решили, как умрет каждый. Не так, что в одну минуту жив, а в следующую мертв. Нет, мы сошлись на том, что смерть будет затяжной, ей будет предшествовать что-то такое, что расстроит их, дать намек на то, что их ожидает. Оглядываясь назад, я считаю, что серная кислота – орудие наиболее эффектное. Держу пари, Кольбейн согласился бы со мной.

Дагмар гордо улыбнулась, затем приподняла брови, очевидно, удивившись отсутствию энтузиазма у присутствующих.

– Составив план, мы решили развестись, чтобы избежать подозрений, когда придет время действовать. Провести такую операцию в одиночку не мог никто. Это было тяжело, ужасно тяжело. Я любила Орри, и он любил меня. Но мы были готовы пойти на это. После того как развод состоялся и все уже считали нас заклятыми врагами, мы встречались дважды в год, чтобы обсудить планы. У могилы Ваки, в день ее рождения и в годовщину смерти. Затем, когда Йоун написал мне, что выходит, я позвонила Орри с телефона подруги, и однажды вечером мы встретились в заповеднике Хайдмерк, чтобы окончательно разделить задачи и согласовать все детали.

– Кажется, он оставил вам все самое трудное. Правильно? – Эртла подтянула кувшин с водой и наполнила полупустой стакан Дагмар. – Или просто не смог сыграть свою роль?

– Он взял на себя ответственность за множество вещей. Предоставил жилье, помог похитить судью и отвезти его в дом отдыха. Мы оба спланировали смерть Бенедикта Тофта в гараже. Но потом Орри внезапно потерял самообладание. Стал твердить, что его завалили работой, что, если мы попадем в поле зрения полиции, подозрение скорее падет на меня, чем на него. Опасался, что Йоуна заметят за пределами дома отдыха… Я пыталась спасти положение, говорила, что видела его в городе. Хотела убедить Орри, что если Йоуна начнут искать, то именно здесь, в Рейкьявике, а не вдали от города. Думаю, что неплохо сыграла женщину на грани нервного срыва. Когда-то я была такой женщиной. Теперь уже нет.

Хюльдар заложил за голову поцарапанные руки. Оказалось, что Орри всегда вел осторожную игру, следя за тем, чтобы не оставлять никаких улик. Возможно, вначале он был таким же фанатичным, как Дагмар, но потом, по ее словам, у него возникли сомнения. Он понял, что для Дагмар не важно, поймают их или нет, когда все закончится. Решение обратиться к Фрейе объяснялось желанием высказать, пока не поздно, свою версию событий. И действительно, именно благодаря ему удалось спасти Торвальдюра и его детей.