Ирса Сигурдардоттир - Расплата

Другое дело – Орри. Доказать его непосредственное участие в убийствах было трудно. Дагмар утверждала, что он имел отношение к ним, и бо́льшая часть следственной группы склонялась принять ее версию. Они ни на минуту не поверили, как не уставал утверждать опытный адвокат Орри, что она страдает психотическим бредом. Но ее слово имело ограниченную ценность, учитывая, что убедительные доказательства причастности Орри отсутствовали и никто из свидетелей не поддержал ее показания. При отсутствии новых улик он вполне мог выйти сухим из воды или отделаться символическим наказанием. Доказать факт его соучастия было невозможно, не говоря уже о равноправном соучастии в убийствах, как утверждала Дагмар. Непоследовательность в деталях еще больше ослабляла ее показания.

Адвокат хотел, чтобы Дагмар прошла психиатрическую экспертизу, но она наотрез отказалась и пригрозила нанять другого защитника. Тем не менее, несмотря на ее отказ пойти навстречу следствию, судья все же мог настоять на этом. Ситуация осложнилась бы еще больше, если б судьям пришлось объявить о конфликте интересов, поскольку Дагмар обвиняли в убийстве одного из их коллег. Также никто из прокуратуры не мог участвовать в процессе из-за их профессиональных связей с Бенедиктом Тофтом и Торвальдюром. Это означало привлечение постороннего. Торвальдюру предоставили отпуск на неопределенный срок, и сохранялась вероятность, что он не вернется даже после того, как оправится от потери руки. То же самое относилось и к психологу Сольвейг; пока велось расследование, ее отправили в принудительный отпуск с сохранением заработной платы, но без особых перспектив вернуться на прежнюю должность.

– Никак наш курильщик? – усмехнулась Дагмар. Примечательно, что сейчас она выглядела намного лучше, чем в первый раз, когда Хюльдар увидел ее. Женщина выглядела почти счастливой и беззаботной. Ей разрешили привести себя в порядок, волосы были красиво уложены, и она навела макияж, как будто ожидала фотографов. – Мой любимый полицейский. – Дагмар была свидетельницей инцидента с Йоуном Йоунссоном, но пока не призналась в этом. Она понятия не имела, что была следующей в его списке, и даже если б знала, это, вероятно, не изменило бы ее отношения. Йоун Йоунссон был человеком, которого она ненавидела больше всего на свете, а ничто не объединяет людей так, как общий враг.

Хюльдар сделал вид, что ничего не слышал, и Эртла попросила задержанную продолжить свой рассказ.

Дагмар снова повернулась к ней.

– Я уже рассказала вам все вчера и накануне вечером, но, поскольку вы не отличаетесь сообразительностью, повторю еще раз. – Она откинула упавшую на ее щеку прядь волос. – Как я уже сказала, у меня и в мыслях не было позволить Йоуну Йоунссону проделать с девочкой все, что он хотел.

– Девочку зовут Карлотта. – Эртла посмотрела в глаза Дагмар. – Попытайтесь это запомнить.

– Карлотта… Довольно претенциозное имя, не правда ли? Не обращайте внимания. Я просто хотела, чтобы ее крик услышал ее мерзкий отец. Крик. Как кричала Вака, когда Йоун готовился… – Она как будто споткнулась, смутилась на секунду, затем пожала плечами и продолжила в той же небрежной, как и раньше, манере: – Когда он уже приготовился сделать то же самое, что и с моей дочерью, я оттолкнула его. Он был так пьян, что не мог со мной справиться. Жалею только, что не убила его, пока была возможность. Но я решила вырубить его и подождать, пока он проснется, прежде чем брать бензопилу…

– Бензопила, да. – Эртла нацарапала записку, и молодой адвокат побледнел.

– Я могу поговорить с моим клиентом наедине, пожалуйста?

– Ох, хватит вмешиваться, ладно? Вы здесь, чтобы выполнить формальности. Неважно, что я говорю или делаю. В любом случае получу свои шестнадцать лет.

– Не обязательно. Можете получить и двадцать лет. Или пожизненное. Тот факт, что этот срок никому еще не давали, не означает, что его не могут дать. – Адвокат посмотрел на Хюльдара и Эртлу с просьбой о поддержке, но те молчали. Дагмар должна сама защищать свои интересы. Если она отказалась от совета, пусть так и будет.

Дагмар закатила глаза.

– Бла-бла-бла… Могу я продолжить?

– Да, пожалуйста, – наконец подал голос Хюльдар. – Расскажите о ваших отношениях с Йоуном Йоунссоном. Как вы его заманили?

– Просто. Я переписывалась с ним. Напечатала на конвертах имя его адвоката и адрес парикмахерской, чтобы выглядело официально, и добавила имя адвоката в наш почтовый ящик. Никто не заметил. Написала, что понимаю его; скопировала тексты, которые нашла в Интернете, где люди утверждают, будто педофилия является допустимой сексуальной ориентацией. Он попался на это, а я просто продолжала лгать; говорила, что могу предоставить материал, который удовлетворит его потребности, и тогда настоящие дети ему не понадобятся. Если б я сказала, что собираюсь предоставить ему детей, он догадался бы. А так – считал, что нашел вторую половинку, женщину, которую привлекают заключенные…