Ирса Сигурдардоттир - Расплата

– Оба варианта одинаково плохи. – Сидевший впереди доктор повернулся и постучал по часам, напоминая Хюльдару, что его время почти истекло. – Вы все время говорите она, она … Вы видели лицо этой женщины? Сможете узнать ее при встрече?

– Да. – Торвальдюр закрыл глаза. – Не думаю, что она позволила бы мне или детям выжить. Возможно, нам все-таки повезло.

– В этом нет никаких сомнений. – Хюльдар положил руку на плечо Торвальдюра. – И еще одно, прежде чем я вас отпущу. Вы видели кого-нибудь еще, кроме нее? Какого-нибудь мужчину, например?

– Я видел Йоуна Йоунссона. Она показала его мне. Но больше никого. Она была одна.

На прощание Хюльдар сжал его плечо, потом встал и вылез из машины «Скорой помощи».

– Что бы вы сделали? – хрипло крикнул ему в спину Торвальдюр. – Кого бы выбрали вы? Карлотту или Дади?

Хюльдар повернулся.

– Я не могу на это ответить. У меня нет детей. – И закрыл за собой дверь.

Фрейя сидела на заднем сиденье второй машины «Скорой помощи» с Карлоттой на руках.

Завернутая в одеяло, девочка уткнулась лицом в грудь Фрейи. Из-под одеяла высовывался розовый носок, с мокрой и черной от грязи ступней. Худенькое тельце вздрагивало от рыданий. Ее брат лежал, свернувшись клубочком, на носилках и как будто спал.

Хюльдар забрался внутрь и прикрыл за собой дверь.

– Как она?

Фрейя покачала головой.

– Плохо. Я возвращаюсь в город на машине «Скорой помощи». В Доме ребенка ждут врач и медсестра, и еще одну медсестру вызвали из службы экстренной помощи жертвам сексуального насилия.

– Так он?.. – Хюльдар безмолвно махнул рукой, надеясь, что она поймет.

Фрейя пожала плечами и осторожно сняла с девочки одеяло. Та была обнажена ниже пояса, за исключением носков.

– Непонятно. Мы сейчас выезжаем. Я только жду доктора.

Хюльдар кивнул.

– Позвоню, если не будет поздно, когда вернусь. Если не получится, поговорим завтра. – Он протянул руку к головке Карлотты и погладил грязные, влажные от пота волосы. – Удачи. Худшее позади.

Хюльдар постоял еще немного у подъездной дороги, отдуваясь и сдерживая гнев. Из дома вышел и забрался в машину «Скорой помощи» второй врач.

Две «Скорые» уехали. Хюльдар провожал их взглядом, пока габаритные огни не скрылись за холмом.

– Ты идешь? – крикнула Эртла от входной двери.

– Только покурю. Буду через минутку, – отозвался он глухим от усталости голосом.

– Ты в порядке? – забеспокоилась она. – Смотри, не блевани где-нибудь рядом с домом.

– Ладно, не переживай. Приду через минуту. – Хюльдар выдавил улыбку, и Эртла снова исчезла внутри.

Он закурил сигарету и втянул дым глубоко в легкие. Никотин не унял убийственный гнев, но, казалось, только распалил его. Вместе с тем гнев внес определенную ясность, освободив разум от тех указаний и наставлений, которые внушались ему в течение тридцати лет, нацеливали на хорошее поведение и понуждали отличать хорошее от плохого. Иногда приходится давать волю жестоким инстинктам.

С этим надо кончать.

С сигаретой в руке Хюльдар направился к полицейской машине, в которой держали Йоуна Йоунссона. Он остановился у задней двери и снова затянулся, глядя на сидящего там мужчину. Хюльдар узнал его по фотографиям: то же пухлое и грязное лицо, та же уродливая рожа, то же лукавое выражение. Почувствовав, что на него смотрят, Йоун Йоунссон повернул голову и встретился взглядом с Хюльдаром. Увидев полицейского, он тупо открыл рот. Мерзавец был мертвецки пьян.

Хюльдар снова затянулся, и светящийся кончик сигареты стал чуточку длиннее. Он открыл дверцу; в лицо ударил слишком хорошо ему знакомый кисловатый запах алкоголя. Так пахнет от людей, беспробудно пьющих несколько дней. Пытаясь удержать равновесие, Йоун слегка покачивался. Когда Хюльдар плюнул ему в лицо, он, похоже, даже не заметил этого.

Хюльдар сделал последнюю затяжку и затушил сигарету, ткнув ее прямо в слезящийся глаз.

Захлопнув дверцу, он зажег другую. Из-за дверцы донесся крик боли.

Затем Хюльдар повернулся и направился к машине, где сидела Дагмар.

– И вы придерживаетесь этой версии?

Женщина из отдела внутренних расследований переглянулась с коллегой, и оба они снова посмотрели на Хюльдара. Он хорошо знал это выражение, потому что сам много раз видел его в зеркале, когда в ходе допроса подозреваемого выскакивал в туалет. Сидя по другую сторону стола, Хюльдар испытывал странное чувство. Он знал, что происходит в головах следователей, читал взгляды и распознавал тактику повторяющихся вопросов, изменения интонации. Он знал, что будет дальше, и они знали, что он знал.