Виктор Гавура - Час цветения папоротников

Придется встречать Новый год на голодной диете. Можно занять денег у Алексея. Легко. Но Сергей понимал, что одалживаясь у того, чей достаток несравним с его, можно получить ощутимый щелчок по самолюбию. Он и так замечал за собой, что временами, его раздражает непомерное материальное благополучие Алексея. Деньги, одолженные у богатого друга, вряд ли вызовут благодарность. Скорее, они породят чувство унижения, а вслед за ним, и неприязни. Не стоит испытывать дружбу на материальный излом.

Кровь из носа перестала бежать, и Сергей побрел домой. «Если возвращаясь с работы домой, остановиться в тихом, уютном дворе Киева, и долго смотреть на небо, то кровь из носа перестанет идти», ‒ сделал он важный научно-практический вывод. Во всем этом кроется какая-то причина, но какая? Рассеянно думал Сергей, поднимаясь по лестнице на пятый этаж. Надо бы приготовить отвар из корня валерианы. Кстати, хорошее средство, его вообще не мешает потреблять на постояне. Мысленно сделал зарубку Сергей, ‒ завязал узелок на память.

На вкус, то еще пойло, зато никакого привыкания и синдрома отмены, голова спокойная и нет отупения, как от химии. Наоборот, причесывает растрепанные мысли и начинаешь лучше соображать. Эмоции хоть и сидят настороже, но понимают, кто на чердаке хозяин, не выступают. А свой адреналин на дежурствах получаешь сполна, и он тебя не глушит. В общем, если не вникать в подробности, жизнь прекрасна, надо только подобрать антидепрессанты. Было бы неплохо поэкспериментировать с ними на досуге, но слишком велика вероятность формирования зависимости, а при моих доходах, это совершенно не к чему.

На тебе, ‒ все беды до кучи! Сергея поджидал новый сюрприз. Дверь его квартиры была взломана. Содержимое шифоньера вместе с сорванными полками, одежда вперемешку с книгами, все валялось на полу. Даже обшивку на диване вспороли, вылезшие наружу пружины напоминали внутренности вскрытого трупа. На кухне, тоже все перевернули вверх дном. Электрический будильник, лежа на боку, встревожено тикал. Какая же падла, могла это сделать? Недоумевал Сергей. Хотите красть — крадите, зачем же устраивать погром?

Обессиленный, он стоял, привалившись плечом к косяку дверей, и невидящим взглядом смотрел в одну, случайно попавшуюся на глаза точку, пытаясь сосредоточиться, понимая, что ему необходимо обдумать что-то важное. Но, что́?.. Мысли разбредались и исчезали, и ни одну из них ему не удавалось удержать. Вот ведь чертовщина! Ничего конкретного, какая-то невнятица, но понятно одно, что-то вокруг него происходит.

Смутная догадка, еще не обретшая четкость, подсказывала ему, что вокруг него витает нечто странное, липкое, как паутина и непонятно опасное. Он что-то предчувствовал, но медлительный разум отставал от интуиции. Во всем этом есть какая-то нестыковка, разобщенный набор малообъяснимых неожиданностей, которые выстраиваются в смущающую цепь хорошо организованных случайностей. Однако все эти случайности не случайны, он догадывался, что за всем, что происходит, стоит чья-то воля.

Вон оно что! Из обрывков, приключившихся с ним происшествий, обозначилось нечто вразумительное. Сергею на ум пришло, что когда все по отдельности, то оно, вроде бы и ничего, ‒ обычные житейские неурядицы, а когда все вместе, то вырисовывается очень даже нехорошая история. Некто «инкогнито́», стал принимать активное участие в его жизни, на его суверенную территорию проникают супостаты, и ведут себя там, как шкодливые коты, с ним самим, фамильярно обращаются какие-то совершенно незнакомые индивиды, позволяя себе распоряжаться его деньгами, как своими собственными. Знать бы, что будет дальше и чем все кончится? Но думать об этом дальше не было, ни желания, ни сил. И он поскорее отвернулся от столь неприятной темы размышлений.

Сергей наскоро осмотрел свои вещи, как будто ничего не пропало. Да и что у него могло пропасть? Главное его богатство, его неотъемлемое достояние, всегда было при нем, и никто бы на свете не смог бы его украсть, ‒ он оставался полновластным хозяином своих мыслей. Ведь самые важные события происходят в твоем сознании, а не в дикой реальности, в обессмысленной до абсурда клоаке бытия.

«Золотые ворота» не зря называют золотыми.

В назначенное время Ирина и Ярик стояли неподалеку от входа в метро «Золотые ворота» возле увековеченного в бронзе кота Пантюши в натуральную величину. Днем его пушистый хвост легко заметить на углу Золотоворотского сквера. Мало кому известно, что это единственный в Европе памятник пушистому Цап-Царапычу. Если загадать желание и потереть его хвост (как лампу Аладдина), загаданное непременно сбудется.