Дэвид Ван - 4 руки. 18+

Лифт остановился, открыл двери, и мы вчетвером вышли наружу в коридор. Я вышел первым и стал искать квартиру Жака. Она была справа. Шэд и Лагридж вышли следом за мной, волоча Жака, который искал возможность смыться от нас. Мы подошли к его квартире.

– Открывай дверь, Жак.

– Нет у меня ключей, тупой ты ублюдок! – крикнул он мне.

Вдох. Выдох.

Я немного занес кулак и врезал ему по лицу. Он закричал и стал дергаться, но Шэд и Лагридж крепко его держали. Я взял Жака за грудки и, резко дернув на себя, врезал ему лбом по переносице. У него пошла кровь носом.

– Открывай эту чертову дверь! – крикнул я ему.

Он начал плакать. Я посмотрел на Шэда и Лагриджа, которые смотрели на меня с легкой укоризной.

Эти ослы не знают, как нужно обращаться с такими мразями, которые возомнили себя на верхушке мира! Царями! Пусть они смотрят на меня и наслаждаются чертовым шоу!

– Хорошо… Хорошо… – сквозь слезы мямлил Жак. – Ключи у меня в левом кармане куртки, – сказал он, шмыгнув носом, проглотив сгусток крови.

– Лагридж, достань ключи, – велел я.

Лагридж запустил правую руку в карман куртки Жака и достал оттуда позолоченные ключи, протянув их мне. Я посмотрел на Жака, который стоял на коленях, опустив голову, и пачкал темно-синий ковролин своей кровью.

– Пиздабол чертов, – сказал я, вставляя ключи в замочную скважину.

Открыв дверь, я почувствовал запах, который ожидал почувствовать. Запах травки. Тяжелый аромат. Заглянув внутрь, я увидел ящики для выращивания кустиков марихуаны.

– Наденьте на него наручники и тащите на кухню. Один из вас пусть останется с ним, а второй пока найдет понятых, – приказал я.

– Есть, сэр, – сказали они оба и потащили Жака на кухню, чтобы усадить на барный стул. Надев на Жака наручники, Лагридж побежал за свидетелями.

Я тем временем ходил по квартире, заглядывая в ящики, наблюдая за ростом марихуаны.

– Какой смысл, Жак? – спросил я, открывая очередной ящик. – Какой смысл просидеть за решеткой семь лет и вернуться ради того, чтобы снова сесть?

– Какая теперь разница… – хмуро ответил он.

– И то верно, – согласился я. – На этот раз тебе светит пятнадцать лет.

– Мне все равно.

– И то верно.

Я вышел на балкон. С него я видел, как Лагридж говорит с молодым белым парнем, на котором была надета серая толстовка и джинсы. Похоже, он студент. Паренек, выслушав Лагриджа, пошел с ним, и спустя пару минут я слышал, как Лагридж, идя по коридору, рассказывал парню подробности и вводил в курс дела.

Когда они вошли в квартиру, Жак подал голос.

– Если в суде ты скажешь что-нибудь про меня, я найду и зарежу всю твою семью, недоносок! – вмешался Жак, который решил припугнуть парня. Тот немного опешил и выжидающе посмотрел на меня.

– Не бойся его, сынок. Он пиздабол, – улыбаясь, утешил его я.

Жак замолчал и уставился на паренька. Тот остался.

Спустя полчаса мы закончили и вывели Жака на улицу, усадили в машину к Лагриджу и Риджесу, и Жак поехал в департамент, ожидать суд. А я с чистой душой отправился домой пешком.

Когда я подходил к своему дому, солнце уже зашло за горизонт, оставляя еще немного света тем, кто пока не добрался до нужного пункта назначения. Оно, словно угрюмый путник, сбившись со счета дней, скрылось в своем космическом пристанище и устало желало всем доброй ночи. Но я знал, что оно лишь притворяется. С доброй улыбкой оно уже приветствовало других и освещало путь другим, но уже не нам.

Я свой путь на сегодня закончил там, где планировал, чему был крайне рад, поэтому решил постоять еще немного на улице и выкурить сигаретку. На улице было хорошо. Я оглядел дом. В моей квартире горел приглушенный свет.

«Завтра надо заняться теми двумя, а сегодня я успею только посмотреть кассету», – подумал я и затушил сигарету, выбросив ее в лужу.

Я вновь поднялся по скрипучей лестнице, дошел до старой деревянной двери и позвонил дважды. Я оглянулся по сторонам и увидел, что в одном месте на стене коридора обои уже отклеивались вместе со штукатуркой. «Надо бы что-то с этим сделать», – подумал я и посмотрел на дверь, которую тоже было бы неплохо заменить.

Тишина.

Вэлма слишком долго не открывала дверь. Она должна быть дома. Мне вдруг стало не по себе. Что-то во мне сжалось, и я почувствовал неприятную боль в скулах. Я позвонил еще раз. Дважды. За дверью послышался какой-то шорох, а затем я услышал, как что-то упало и разбилось.

Я начал стучать в дверь. Мне стало дурно. В голове стали появляться те фотографии, только вместо головы Клары я видел обгоревшую голову с вьющимися рыжими волосами, которые небрежно торчали из расколотой головы.