Дэвид Ван - 4 руки. 18+

– Здравствуйте, уважаемый, чем могу помочь? – улыбаясь, спросил толстяк.

– Вы – хозяин магазина? – спросил я.

– Да, что-то случилось? – удивленно, но не убирая улыбки с лица, спросил он.

– Ваш сотрудник, – я показал на мужчину у кассы, – назвал вас старым кабаном, который может сделать мне скидку на старые видеомагнитофоны. Это правда? – спокойно спросил я.

Мужчина, который читал газету, наконец посмотрел на меня и отложил свое чтиво. Я в свою очередь посмотрел на него, затем снова на толстяка. Толстяк смотрел на своего партнера.

Возникло то самое молчание, которое всегда происходит перед крупной руганью или перестрелкой.

Толстяк взревел и начал громко кричать высоким тоном на еврея, что стоял за кассой, на непонятном мне языке, облокотившись на прилавок и два раза стукнув по нему кулаком. Еврей, стоящий на кассе, стал оправдываться на все том же непонятном, кудахчущем языке, показывая сначала на меня, затем обводя руками весь магазин.

Спустя минуту они замолчали.

– Я прошу прощения, уважаемый, за этот маленький беспорядок, – сказал толстяк, снова улыбаясь мне. – Так чем я могу вам помочь в этот прекрасный день?

– Мне нужен работающий, но не дорогой видеомагнитофон.

– Какая фирма вас интересует?

– Ты знаешь, дружище, меня интересует работающий видеомагнитофон, который стоит в пределах… – я сделал задумчивое лицо. – Одного доллара.

Толстый еврей удивленно охнул, посмотрев на коллегу за кассой.

– К сожалению, у нас нет таких дешевых магнитофонов, уважаемый, – сказал толстяк, виновато разводя руками.

– Не переживайте, у меня есть скидочная карта, – сказал я и достал удостоверение детектива. – Один доллар, – спокойно повторил я, глядя толстяку в глаза. – Не больше.

Толстяк немного опустил голову и выдохнул. Ему ничего не оставалось, как продать мне видак за один бакс.

– Хорошо, – сказал он уже без улыбки. – Я покажу вам, что у нас есть.

Толстяк ушел на склад. Я снова обратился к мужчине на кассе. Он смотрел на меня, не отводя глаз. Газета исчерпала его интерес, и теперь она мирно лежала на прилавке по его левую руку.

– Это твой брат? – спросил я, кивнув на дверь, за которой скрылся толстяк.

– Да, – ответил он, стоя ровно, словно по ниточке.

Как же банально, когда два еврея начинают вести где-то бизнес, а затем оказывается, что они братья.

– Зачем же ты его так подставляешь?

– Потому что он лишил меня и моего сына дома, и я вынужден был приехать сюда, – он положил руки на прилавок. – Мне здесь не нравится. Я скучаю по своему дому, и мне плевать, как у него идут дела!

– Ясно, – сказал я. – Я тебя понимаю, но ты ведь можешь накопить деньги и уехать отсюда обратно домой.

– Мой брат продал наш дом, а затем наш город разрушили, – сказал он. – Я не могу вернуться домой.

Что?! То есть он утверждает, что его город разрушили, и он винит своего брата за то, что тот чуть ли не спас ему жизнь? Ну не мудак ли он!

– Вы, евреи, смешной народ, – сказал я, ухмыльнувшись, положив правую руку на прилавок. – Получается, что брат приютил тебя и твоего сына у себя, обеспечил работой и средствами для существования, а тебе не хочется ему помочь с работой и тебе плевать, как у него идут дела?

Он ничего не ответил.

Странные и смешные люди.

Спустя несколько секунд толстяк вышел с одним видеомагнитофоном и протянул его мне.

– Хороший аппарат. Китайский, но хороший, – промямлил он. – Без вашей скидки стоил бы в десять раз дороже, – с грустной улыбкой заключил он.

Я достал свой кожаный кошелек, протянул ему десять долларов и пожал руку.

– Ты хороший человек, – сказал я толстяку, затем посмотрел на того, что стоял за кассой. – Привыкай, – отрезал я на прощание.

Выйдя из электронного магазина, я взял еще одну листовку у кучерявого паренька и пошел в кафе, где меня ждал мой тайный осведомитель.

Все как в хорошем фильме.

Я прошел несколько улочек вперед и на пешеходном переходе снова увидел женщину с коляской, которую я видел утром возле департамента. Она посмотрела на меня, но не узнала. Наверное, простое совпадение.

После перехода я свернул направо и увидел перед собой то кафе, куда направлялся.

Я не знал, как звали моего осведомителя, да и не хотел знать. Неважно, где и при каких обстоятельствах я с ним познакомился. Важно было только то, что он должен был мне по гроб жизни и выплачивал свой долг самой значимой валютой в мире – информацией.

Я подошел к окну быстрого обслуживания и заказал двойной бургер с мясом и газировку без льда. Схема была очень простая: я делал заказ, а он клал мне в пакет с едой листок бумажки, на котором были написаны люди, которых стоило навестить и взять за яйца. За это я иногда оставлял немного денег сверху.