Дмитрий Коробков: Шкатулка. Детектив. Фантастика. Ужас

– Что, простите, мадам, – вдруг вмешался в разговор Круасье, молча записывающий беседу до этого момента.

Все повернули головы в его сторону.

– Я не понял этого слова, мадам. Как записать? Что стал «мучительно» делать господин мэр?

– Поукивать, – объяснила мадам, – это так тихонько и жалостливо держась за живот постанывать: «У-у».

– Понял, – кивнул полицейский, возвращаясь к записям в блокноте.

– Что было дальше, – обратился инспектор к женщине.

– Дальше? А дальше я растерялась… Нет, потом я нашлась и стала всем звонить! Я позвонила подруге. Не Адель, она всё-таки ушла в кино, помните, я говорила? Она ушла с Мари, – женой брата нашего священника. А я позвонила Валери, – вдове бывшего пекаря, которые продали свою пекарню нынешнему пекарю Жану-Луи. Валери очень хорошо разбирается во всякого рода недомоганиях. Она сказала, что: «Наверное, он съел что-то не качественное». Я ей возразила, так как некачественного за столом ничего не было. Валери перечислила мне целый список препаратов и процедур, которые могли бы помочь моему Франсуа. Он, кстати, так терпеливо и мужественно ждал, пока я записывала. Вот, видите список, – она протянула Мокрэ исписанные листки бумаги.

– Продолжайте, – теряя терпение, взял бумаги инспектор.

– В общем, она сказала, что уж если и это не поможет, то попробуй обратиться к врачу. Поскольку я ничего не поняла из того, что записала, то решила сразу же звонить в больницу.

– Разумно, – буркнул Мокрэ.

– В больнице мне сказали, что они сейчас приедут. Но мне было нестерпимо видеть страдания бедного Франсуа, и я позвонила своей маме. Мама сказала: «А нечего было за такого болявого замуж выходить! У него вечно всё болит! У вас и детей, поэтому нет! А ей внуков хочется понянчить»! Разговор как-то не задался, и я позвонила в полицию. Ой, – это вам. Мне сказали: «Ждите, приедем».

– То есть, Вы не сразу обратились за медицинской помощью? – стал анализировать услышанное Мокрэ.

– Вы что меня в чём-то подозреваете? – вдруг удивилась женщина.

– Моя работа, мадам, подозревать всех и каждого, пока я не докопаюсь до истины. Я могу подозревать даже Круасье, – повернул голову инспектор в сторону своего помощника.

– Меня? – от удивлённого возмущения Круасье едва не выронил свой блокнот.

– Кто знает, Круасье, может быть ты незаконный внук троюродной бабушки феодально-абсолютистского строя, – стал оправдываться инспектор.

– У меня нет троюродной бабушки.

– У всех есть, или когда-то были бабушки… Хватит спорить!

– Но позвольте, – вмешалась, наконец, жена мэра, – какой ещё внук? Какая бабушка? Я единственная законная наследница!

– Вот именно, – хладнокровно продолжал инспектор, – о том и речь.

– Вы серьёзно? – опешила женщина.

– Что дальше происходило с господином мэром, – решил прервать ненужную дискуссию Мокрэ, уточняя подробности.

– А что с ним происходило? Ничего, он тихонько мучился.

– Укал, – добавил Круасье.

– Надо отметить, что медики приехали достаточно быстро, но Франсуа был так плох…

– Понятно, мадам, – заключил инспектор, – мы сейчас проедем в больницу. Нам нужны точные показания всех участников данного инцидента. Заключительных медицинских результатов, возможно, придётся ждать до утра, но нам не впервой… Мы будем держать Вас в курсе происходящего.

– Спасибо, господин Мокрэ!

Инспектор, выходя из дома, обернулся на провожающую их с надеждой опечаленную женщину.

– Круасье, ты не чувствуешь какой-то мерзкий запах, – обратился он к своему помощнику, остановившись и перетаптываясь с ноги на ногу.

– Да, попахивает изрядно, – согласился тот.

– Что там такое, инспектор? – поинтересовалась мадам из открытой двери.

– Здесь что-то под ногами…

– Это, наверное, стошнило моего бедного Франсуа, когда он садился в машину скорой помощи.

– Как стошнило? – в недоумении замер инспектор, – как садился? Так он жив?

– Конечно, жив, – невозмутимо подтвердила супруга мэра, и после паузы добавила, – ну я надеюсь… А Вы что подумали? Я же сказала, что он просто отравился. Держите меня в курсе, инспектор!

Женщина закрыла дверь, и тихо, уже разговаривая сама с собой добавила:

– Зачем я затеяла это фрикасе? Готовить всё равно не умею. Нужно было купить паштет.

Мокрэ стоял и смотрел на свою испачканную обувь: «Ну почему сразу было не спросить, скончался мэр или нет»?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».