Михаил Токмаков - Оборонная инициатива

– Против софтверных маячков…

«…Против софтверных маячков. Но от физического взлома защиты нет, иначе не писал бы здесь.;) Очистка памяти при сбоях тоже не предусмотрена».

– Недоработки. И про старуху бывает порнуха.

«Физических средств стыковки нет, алгоритма тоже», – гласила надпись под фотографиями «птички». – «Носитель просто подхватывает челнок на пролёте».

– Вот это – фишка. А не крылья двояковыпуклой геометрии. То есть… – Воротников помотал головой. – Двоякоизменяемой. Пора спать…

Часы показывали час и сорок восемь минут ночи.

* * *

В трёхэтажную коробку опытного цеха из главной башни института вела поднятая над асфальтом застеклённая галерея, по ней туда-сюда сновали небольшие группки студентов; некоторые были в белых халатах, некоторые – в замасленных робах и сами вымазанные маслом, как автомеханики.

– Здрасте, – поприветствовал он Ахметова, зайдя в его кабинет.

– Здрасте-здрасте, – ответил главный лаборант. Хотя его должность называлась скромно, на самом деле Ахметов был ни кем иным как начальником опытного цеха, и всяк желающий сделать в мастерских хоть один удар молотком должен был пройти через него. – Воплощаться пришёл?

– Да.

– Бумажки к осмотру. – Ахметов взял у студента папку и не глядя отложил её в сторону. – Вчера заходил Морозов с разговором по твою душу. Просил-требовал не допускать тебя в цех, ни под каким предлогом.

– То есть не давать мне собрать образец?

– Тоньше: чтобы я собрал его сам, но с допусками типа послаблений в нагруженных узлах. Короче, чтобы качество сборки гарантировало облом, в прямом и переносном смыслах. Дальше от отчисления тебя отделяла бы пара бумажек, шлёпать которые Морозов мастер.

Воротников кисло скривился.

– И что Вы ему ответили?

– Указал адрес, по которому ему уже давно надо бы сходить. Кроме как в дешёвых интригах участвовать, делать мне нечего.

– Спасибо.

– Было бы, за что. А чего это он на тебя зуб точит?

– Я его не удовлетворяю.

Ахметов фыркнул.

– Его никто не удовлетворяет, но с такой гнилой просьбой он приходит впервые.

– Я вывел ему, – Воротников кивнул на курсач, – почему коэффициент привнесённых решений, который он требует, нафиг не нужен, а он меня отфутболил. Тогда я сказал, что пойду к завкафедры, чтобы он нас рассудил.

– Во-о ка-ак! М-да, смело. Ну-ка, что ты там ему написал… – Ахметов пододвинул курсовую к себе, шаркнул ногтями по титульному листу и строго посмотрел на студента. – Что-то я не нахожу здесь ни одной визы.

– Я ещё не дошёл до Кошкина.

– Тогда чего ты сюда-то пришёл? – Главный лаборант, перебирая листы, отрицательно покачал головой. – Есть порядок, – добавил он, опустившись глазами в текст, – сперва утверждаешь у научрука или у завкафедры, а потом уже несёшь воплощаться, и влево-вправо шагнуть не моги.

– Я знаю.

Ахметов, беззвучно шевеля губами, читал вывод Воротникова и чем дальше, тем шире открывал рот и раскачивал головой, а закончив – резко захлопнул брошюру.

– Знаю, что знаешь. Поэтому и спрашиваю. Одобрения что ли хотел? Забирай. – Ахметов оттолкнул курсач, Воротников стянул его со стола. – По научной части одобряю, а войнушке твоей – грош цена. Все знают, что за субстанция Морозов. Кому и что доказать хочешь, мне непонятно.

– Не будет тыкать мне в рожу Трудягиным.

– Ну а кем же ещё? Он даже сам забрал у меня воплощение трудягинской мысли, когда я его изготовил.

– Морозов?

– Ну да. Трудягин пришёл со своим курсачом недели… три назад, отдал – и укатил в Новосиб с какой-то очередной самодеятельностью. Да он и не смог бы сам собрать этот ужас технолога, если бы остался. Ну, и совсем уж по-чесноку, сконструировать тоже не мог. Короче, не знаю, у кого он это купил, собирали это я и Карцев, а забирал Морозов, при этом нахваливал Трудягина за «инновационный подход». Где он там инновации увидел, не пойму: делает кто-то, Стасик сдаёт – банальщина! – Ахметов расхохотался.

– Может, Морозов сам же и сконструировал.

– Для самого себя любимого он не стал бы – ему же надо, чтобы перед ним кочевряжились. Трудягин подключил третью чью-то толковую голову, а она уже родила нечто, приводящее Морозова в экстаз.

* * *

– Слишком просто. – Волков отрицательно помотал головой.

– Морозов не стал бы беспокоиться о трудягинском курсаче просто так.

– Я о другом. Птичка наша, определённо, и Морозов твой явно при чём, но едва ли он работает в одиночку. Это выглядело бы так: университетский препод в свободное от работы время курирует службу доставки колёс на дом. Когда один из студентов приносит ему курсовой проект, препод решает, что эта машинка сгодится для его тёмных делишек, и прибирает её к рукам. Нет, слишком натянуто, не строит. С твоих слов, он кабинетный интеллигент. Такие плохо ориентируются вне своей зоны комфорта. Морозов не мог сам завязать контакты в криминале, скорее, Трудягин – если это он – втянул препода. Как-то так: Трудягин получил заказ на птичку и раскидал его по «подрядчикам», а заодно решил и по учёбе продвинуться на этом заказе. Добыть максимум зайцев минимумов выстрелов. Морозов передал большую птичку заказчику, пока Трудягин был в Новосибе: сигнал о новом распространителе появился две недели назад, так что всё гармонично. Правда, неясно, зачем вообще было поручать это преподу? Чтобы отвести от себя подозрения? Чтобы подцепить Морозова на крючок? Если да, то зачем? Хотя, – Волков отмахнулся, – чего гадать, когда можно узнать из первых уст. Сейчас отзвонюсь Петровскому, пусть берёт и колет эту сладкую парочку.