Татьяна Труфанова - НЕ/ДРУГ

Так разгоняешь, возгоняешь надежды, выше, больше, а потом тебе – разом, резко: стоп! Четыре часа спустя она услышала: «Стоп! Снято» – и ее сцена в массовке была закончена. К статистам подошел администратор – долговязый парень в красных кедах, с модной щетиной, которая росла неровно и не шла ему. Он поблагодарил всех за работу (что там! они дольше ждали начала, чем снимались), стал раздавать бумаги, которые надо подписать, прежде чем получить свои пятьсот рублей. Но ведь Аля не ради этих денег – Аля надеялась, что хоть сегодня ей повезет: заметят, выдернут из массовки, как ананас с морковной грядки, выложат на серебряное блюдо с вензелями… Нет. Черная полоса, которая началась летом, три месяца назад, когда она провалилась на последнем экзамене во ВГИК, эта вязкая полоса продолжалась. Свирская перла против течения, нагло возражала судьбе и всем добрым советчикам, всем умникам, знавшим, как надо: успокойся, поступай в пед, получи нормальную профессию, успокойся! Вернувшись в родной город после провала, она неделю прожила лунатиком, блуждая между диваном и кухней, не видя света, а затем выпросила у деда с бабушкой денег и поехала снова в Москву. Нашла работу и жилье, схватившись за первые предложения (мутноватые, но ей было плевать), и стала ходить по кастингам. В конце прослушивания ей всегда говорили: «Мы вам позвоним». Аля слышала эту фразу уже в сорока вариациях: сказанную впроброс; с теплой улыбкой; с явным, как гонг, обещанием пригласить снова; пустую формулу; фразу холодную, как застывший комок жвачки; и бледную, как оттиск штампа; и смутно сиявшую, как начало рассвета… Не позвонили ни разу.

Этот день с утра прошел в пьянящем, звенящем тумане: Аля все ждала… чего? Что как в старом американском мюзикле, все сделают шаг назад, а она случайно – вперед, и режиссер с усиками Кларка Гейбла восхищенно поднимет круглые брови, и предложит заменить ею примадонну, которая пять минут назад закатила истерику и опять хлопнула дверью, а грузный продюсер пыхнет сигарой и скажет: «Попробуй»… так? Смешно! Туман сдуло отрезвляющим ветром, Аля очнулась. Стоя в конце очереди к парню в кедах, выдававшему статистам деньги, она озиралась вокруг.

Громадный павильон уходил вдаль и его края терялись во мраке. По присыпанному пылью, истоптанному тысячей ног бетонному полу змеились толстые черные провода. Они ныряли в черные и стальные ящики, приборы непонятного назначения, перекрещивались, свивались в петли. Десятки людей проходили, стояли и копошились, подобно прислужникам древнеегипетских жрецов: они делали нечто значительное, может быть, грандиозное, но профанам неведомо – что; Аля хотела бы проникнуть в эту загадку, да ей не было хода в храм. Возле ярко освещенного короба декорации, где недавно была съемка, стояли режиссер, рыжий крепыш с головой-луковкой и хитроватыми раскосыми глазами, и продюсер, белесый, полноватый, нервный мужчина за сорок. Бросив сумку в раскладное кресло, к ним подошла, тяжело впечатывая каблуки в пол, высокая брюнетка. Режиссер и продюсер рядом с ней сразу стали казаться ниже, как шкодники-малыши. Брюнетка заинтриговала Алю. Свирская лишь на секунду увидела ее лицо, теперь та стояла спиной, да и раньше Аля не замечала ее на площадке (наверно, она вошла только что), но почему-то ее хотелось рассмотреть повнимательней. Блестящий шлем волос, нахмуренные брови и яркий взгляд, взгляд хозяйки положения, взгляд живой фигуры на носу корабля, летящего по волнам как стрела, фигуры, чья воля управляет и самим кораблем, и ветром в парусах, и волнами…

Что-то, как соринка в глазу, заставило Свирскую очнуться от этих мыслей. Щуплый мужчина лет тридцати, подойдя к одному из кресел, присел на корточки, собираясь перевязать шнурки, а затем сунул руку в сумку… В сумку, скинутую в кресло брюнеткой!

– Вы что делаете?! – Аля с воплем побежала на него.

Вор вскочил и, развернувшись волчком на месте, дал деру.

Вокруг не сразу поняли, что произошло. Кто-то побежал за вором, но поздно. Хлопнула дверь на другом конце павильона, затем еще раз. Погоня вернулась через несколько минут – ни с чем. Алю расспрашивали, кто это был – она, конечно же, не знала. Администратор божился, что гад был не из статистов и с ними прокрасться не мог, у него все головы пересчитаны.

– Да что за бардак у вас! Проходной двор! – рявкнула брюнетка.

Аля успела услышать, что это Катерина Жукова, генеральный продюсер картины.

– Слава богу, все на месте, – сказала Жукова, осмотрев содержимое сумки. – Что за хрень: то и дело у меня что-то слямзить пытаются… Медом намазано… Эй! – махнула она рукой Але. – Иди сюда. Ты кто у нас?