Татьяна Алюшина - Созданы друг для друга

Похоже, что с верхней одеждой она сильно погорячилась, как-то совершенно упустив из внимания этот момент, – выскочила из дома в привычном легком коротком пуховичке, ботиночки демисезонные, про шапку с шарфом так и вовсе не вспомнила, хорошо хоть перчатки надела. Март он, конечно, март, и пусть даже к концу подходит, но ведь реально подмораживает ощутимо. Не так чтобы прямо совсем околеть от холода, не критично, к тому же в метро тепло, а по улицам она километры пешком не наматывает – пробежится от станции метро к нужному месту или подъедет, в крайнем случае, на такси или на общественном каком транспорте, но все равно холодно. Что значит человек, привыкший передвигаться исключительно на личном автомобиле, не приспособленный к жизни большинства «безлошадных» граждан.

«Как там у известной писательницы было? – иронизируя над собой, посмеивалась Дина, поднимая воротник и придерживая его у горла рукой. – Что-то вроде «сходил в народ и, на удивление, не помер». Кажется, так».

Ну насчет помереть – это явно перебор, а вот насчет «сходил в народ» – в самую точку: стоит выбраться из-за руля и влиться в людской поток, как теряешься с непривычки, забывая, например, о необходимости одеваться по погоде (и желательно не той, что царит внутри твоей машины, а той, что на улице). Но машинка любимая, джипик боевой, сегодня на техобслуживании и будет там еще несколько дней, так что мерзнуть ей теперь вместе с народом.

Но это от устойчивой привычки «я в домике за рулем», а не от снобизма. Не от него, это уж точно. На минуточку, она и есть тот самый народ, и в чем-то гораздо в большей степени, чем многие иные.

Так что не помрем, не замерзнем, не околеем и прорвемся.

Вон ей совсем чуть-чуть осталось – через дорогу по переходу перейти и быстренько-быстренько перебежечкой немного по улице, потом свернуть в первый переулок и нырнуть в знакомое тепло уютного кафе.

И все. Красота-а-а… Она сразу попросит стакан горячей воды с лимончиком и капучино, мелкими глоточками выпьет кипяточка, расслабится-согреется, а там и кофе принесут, и станет ей хо-ро-шо.

Светофор на этом переходе был длинный, людей по обеим сторонам скопилось прилично, а машины все мчались и мчались, ускоряясь, торопясь успеть на зеленый свет. Дина стояла впереди собравшейся толпы у самого края первой белой полосы перехода, жалась-кукожилась под порывами холодного ветра в своей куртенке и мысленно посмеивалась над собой.

Внезапно, чуть зацепив рукав ее куртки, прямо на переход выдвинулась детская коляска с младенцем, которую уверенно катила вперед молодая мамашка, одной рукой толкая коляску, а большим пальцем другой руки сноровисто набивая какой-то текст в своем смартфоне.

Наушники в ушах, лицо, отрешенное от реальности, вся с головой в Сети, не обращая внимание ни на что вокруг, она уверена шла, не сбавляя темпа, двигая впереди себя коляску с малышом.

Толпа за спиной у Дины ахнула единым испуганным возгласом, кто-то вскрикнул, а у нее мгновенно врубились на всю мощность рефлексы, и она увидела происходящее в полном объеме и с четкими деталями – красный свет светофора для пешеходов, поток машин на противоположной стороне, проскочившая по их полосе перед самой детской коляской «Ауди» и мчавшийся за ней прямо на зависшую в Сети мамашу с ребенком черный огромный внедорожник.

В доли секунды перестроившееся на некий особый режим работы сознание Дины выхватило момент, как изменилось выражение лица водителя джипа, как его руки начали выворачивать руль влево, и смогло проследить траекторию движения тяжелой машины, понимая, что тот не успеет, не успеет…

Руки Дины, все ее тело среагировали раньше, чем оформилась мысль, на одном голом рефлексе, отточенном годами. Она ухватила капюшон куртки нерадивой мамаши и со всей, на какую была способна, силой рванула ту назад, продлевая движение дальше, дальше, мимо себя, за спину. Не успевшая ничего сообразить, девица придушенно хекнула горлом, неожиданно передавленным воротником, и, отпустив коляску, подчиняясь рывку, отлетела назад, аж за Дину, чего та и добивалась.

А коляска осталась стоять на переходе…

И уже ничего, ничего невозможно было… Дина рванула вперед, видя-понимая со всей четкостью, что не успевает, не успевает… Каким-то щелчком сознание внезапно переключилось в иной режим, время растянулось, как в замедленной съемке, при этом мозг фиксировал даже самые мелкие детали, добавив картинке особой яркости и четкости.