Олег Якубов - Театр теней

Однажды, еще в детстве, мне довелось побывать в цирке шапито. Воспоминания о представлении были самые наилучшие и наиприятные. Мне нравилась атмосфера шапито, ее простота, близость артистов к зрителям, где каждый зритель становится частью представления. Яркие картинки цирка бросались в мои детские глаза, и я воспринимал их как сказку, в которой очутился, подобно тем персонажам, о которых мне в детстве рассказывали родители.

Зал амфитеатра был заполнен до отказа, это был аншлаг. В зале стояла ужасная жара, мне в моем костюме было невыносимо, но приходилось терпеть, рубашка была мокрая насквозь. Зрители, сидевшие на своих местах, молча сидели и смотрели на сцену в ожидании начала представления, занимаясь коротанием времени. Я направился к девушке, которая судя по всему, распределяла места в зрительном зале. Девушка приятной внешности с длинными черными, как смоль, волосами, ярко-красная помада контрастировала с бледным лицом. Девушка в стиле бурлеска, приветливо улыбнулась мне, увидав и наверняка ощутив мой взгляд на своем идеальном теле. Девушка была воплощением того, что мне нравилось в девушках, когда мой взор осматривает их красоту. Ее волосы, губы, лицо, руки, ноги, тело все было абсолютно идеальным, она была воплощением моего женского идеала. Но больше меня удивил рост девушки, он был сопоставим с ростом конферансье на входе, он был огромен. Если рост конферансье увеличивала его цилиндр, то девушке в этом способствовали ее туфли на высоких шпильках. Вовсе было непонятно, как она передвигалась на них. Подойдя к ней, я улыбнулся и предъявил билет.

– Добрый вечер, Виктор! – с лучезарной улыбкой поприветствовала она.

– Добрый вечер! – ответил я, даже не удивившись тем, что она знала мое имя.

– Ваше место находится прямо напротив сцены между джентльменом в очках и джентльменом с тростью! – сообщила мне она, где мое место, указывая точное его расположение.

Поблагодарив ее, я направился к своему месту, указанному прекрасной прелестницей. Роскошное золоченое кресло с багровой бархатной обивкой, создало для меня состояние полнейшего комфорта и некоего умиротворения. Свет софитов светил мне прямо в глаза, но дискомфорта, однако, это не вызывало. В ожидании начала, я занялся тем, что делаю всегда при посещении театров, кинотеатров и иных культурных мероприятий, а именно, принялся рассматривать остальных зрителей. Не сомневаюсь, что каждый, кто ходил на массовые культурные мероприятия рассматривал окружавших его зрителей, людей которые совершенно незнакомы и по окончанию представления, не суждено с ними встретиться. Так же и я этим занимался, мне было интересно посмотреть на людей, которые оставили свои повседневные занятия, сбежали с работы, учебы, отказались от чего-то важного, чтобы лицезреть вместе нечто такое, которое нас заинтересовало и собрало вместе в одно время, в одном месте. Но здесь у меня не получилось рассмотреть зрителей, т. к. их лица были расплывчатые, в стиле картин южноафриканского художника Филипа Барлоу. Мне казалось, что на меня напала близорукость, но проморгавши, потерев глаза, обнаружил, что с глазами у меня все в порядке. Однако лица присутствующих здесь и сейчас были в моих глазах размыты, тогда как остальные части тел зрителей я видел превосходно. Я видел изысканные ювелирные изделия, украшающие места, которые предназначены для того, чтобы они были украшены, а именно пальцы рук, уши и шеи дам в вечерних туалетах, пришедших в столь странный театр со своими спутниками, ожидавшие увидать в этом театре нечто новое и занимательное, а также покрасоваться перед прочими мужчинами, пришедших сюда с другими дамами или в одиночку. Ювелирные украшения, украшавшие особ женского пола, блестели пуще софитов, светивших по периметру амфитеатра, они определенно относили хозяек данных «побрякушек» к высшему свету, ибо в нашем городе, граждане с низким и даже среднем достатком были не способны приобрести столь изящные украшения. Я будучи не столь искушенным дамским угодником, не был сколь значимо информирован о поведении светских дам или как они любят себя нынче именовать «светские львицы» во время посещения культурных мероприятий, однако общаясь со своими клиентами, а они по большей части страдали о неразделенной любви и через мои работы пытались воскресить своих муз и тайных любовниц.

Мой последний клиент, тот самый, что трижды женатый, будучи зрелым и опытным мужчиной, ему сорок пять лет, рассказывал, как можно в зале театра отличить женщин пришедших с мужем или с любовником. С женой мужчина, как правило, ведет себя в публичном обществе опосредованно, увлеченно смотрит кинокартину или пьесу, совершенно не обращая внимания на свою жену, а также боясь посмотреть на другую женщину, находящуюся рядом, чтобы тем самым не навлечь на себя неприятный упрек от своей благоверной. Совершенно иная ситуация в случае если мужчина с любовницей посещает мероприятие. В этом случае, как утверждает клиент, все зависит от того кто из них женат, а кто замужем. Если любовница замужем она ведет себя тише воды ниже травы, постоянно вращает головой в поисках знакомых лиц, чтобы не попасться на глаза и не быть застигнутым врасплох. В обратном же случае все происходит с точностью до наоборот, женатый мужчина ведет себя порой развязно, чувствует себя хозяином положения, высшим шиком было бы встретить своего знакомого и похвастаться своим подвигом «Геракла», а мужская солидарность позволит этому секрету им и остаться. Но, тем не менее, он внимательно приглядывает за лицами женского пола, боязнь встретить на таком мероприятии подругу или просто знакомую своей жены, т.к. «закон подлости» еще никто не отменял. Женская же солидарность противоположная, если у мужчин секрет- это скрытая информация, то у женщин все наоборот, они пытаются рассказать всем о случившейся пикантной истории.