Олег Якубов - Театр теней

– Значит туман, из-за которого я заблудился, был своего рода некий рекламный перфоменс вашего «театра теней»? – спросил я.

– Он никак не связан. Напоминаю, туман живет своей жизнью, он не подвластен никому, но ему подвластны все. Стоит только туману запеленать твое тело, глаза, ты полностью оказываешься в его власти. Если ты захочешь что-то увидеть, то ты увидишь, а если не пожелаешь, то все пройдет стороной от тебя. – коротко ответил конферансье.

Мне показалось, что его уста солгали, но солгали настолько красиво и непринужденно, что не к чему было прокопаться и в его слова хочешь – не хочешь, поверишь.

– Я не опоздаю на представление? Возможно мне стоит пройти в помещение театра? – спросил я, пытаясь закончить беседу с конферансье-философом.

– Придя сюда, вы уже успели и опоздание больше не ваш недостаток! – загадочно ответил он.

– Я не понимаю о чем вы? – спросил твердо его я, устав от его фраз-загадок.

– Вы следили за временем? – вопросом на вопрос спросил он.

– Да, я пунктуальный человек и поэтому приехал сюда практически за час до представления! – утвердительно ответил ему я.

– А который час в данную минуту? – спросил он, словно ему известно это, но мой ответ должен был удивить меня.

Но я, увидав цепь карманных часов, которая заканчивалась в боковом кармане фрака.

– У вас есть свои часы, скажите лучше вы, который сейчас час? – теперь я ему ответил вопросом на вопрос, хотя это прозвучало довольно грубо и нетактично.

– «Пусть так, устал я уже от загадок и вопросов за этот вечер!» – подумал я, оглядываясь по сторонам.

Он, улыбнувшись и посмотрев на цепь своих часов, достал их из кармана.

– Мои часы показывают совершенно иное время, оно сильно отличается от вашего, поэтому мне нет смыла сообщать вам сколько на моих часах. – добродушным, но все же холодным голосом ответил он.

Его ответ для меня прозвучал не менее грубо и глупо, мне хотелось развернуться и покинуть общество сего странного субъекта.

– Значит и мои часы показывают время только для меня! – с обидой ответил я и взглянул на свои часы, закатав рукав пиджака, затем тут же спрятал под рукавом пиджака. Но одумавшись, вновь закатал рукав и внимательно взглянул на часы. Увидев время, которое показывал циферблат моих часов, заставил меня ужаснуться и удивиться одновременно. Часы показывали время одиннадцать часов пятьдесят пять минут, но удивило ни это, а дата, сообщавшая мне, что прошла ровно неделя.

– «Как такое возможно, мои часы, подаренные мне моими родителями на мои десять лет, ошибались, на целую неделю? Механические часы, впервые за двенадцать лет ошиблись. Последний подарок моих родителей сломался.» – подумал я.

Но это было не единственное «предательство» моих часов, они ко всему еще и остановились. Я снял часы с руки и попытался их реанимировать. Однако попытка их завести оказалась неудачна. Все это время конферансье смотрел за моими тщетными попытками воскресить механизм.

– Здесь время остановилось! – серьезным голосом сказал он.

Я промолчал.

– Уверяю тебя, ваши часы не врут. Хотя часы наверное единственный механизм способный к обману. – говорил конферансье экстравагантного вида.

– Мои часы просто сломались, не мог же я разгуливать в тумане более недели, притом, что стояло одно время суток- ночь.– убеждал я его и себя самого.

Я более не желал общаться с этим типом, т.к. пришел к выводу, что он либо психически болен, неадекватен либо попросту пьяный и попытался пройти мимо него.

– Вы хотите пройти в шатер? Не спешите, я докажу вам, что с вашими часами все в порядки.– останавливал меня он, встав передо мной.

– Это каким же образом? – холодно я поинтересовался, ожидая от него очередную нелепость.

– А вот таким, что если я вам скажу, что сначала время опередило ход событий, затем оно остановилось! Показать? – спросил он.

Я ничего не ответил, лишь кивнул утвердительно головой. Мне был не интересен его новый фокус, но мне хотелось побыстрее увидеть, как он достает кролика из шляпы и побыстрее оставить его общество.

– Отлично! Сейчас вы увидите первый номер представления! Смотрите на моих ассистентов.– сказал он, указывая на двоих жонглеров.

И в этот самый момент я остолбенел и не мог пошевелиться, моему удивлению не было предела, да и моя челюсть наверняка отвисла. Моим глазам предстала следующая картина, два жонглера стоявшие поодаль от конферансье, занимавшиеся тем, что выполняли трюки, и о которых я, беседуя с навязчивым конферансье, успел позабыть, просто на просто застыли, будто их заморозили или превратили в памятники. Но это было не самое интересное, а то, что их предметы жонглирования – топоры, острие которых блестели в ночи, застыли в воздухе, также как и их хозяева.